Юлия Журина – мама теперь уже трех очаровательных детей. Но еще буквально год назад она оказалась перед страшным выбором, узнав о третьей беременности. В реалиях нашей страны двое детей для среднестатистической семьи – это уже достижение на демографическом поприще. А трое детей вызывают большие сомнения, ведь каждого надо поднять и вывести в люди. Как говорится, "дал Бог ребенка, даст и на ребенка". Но говорить легко, а принять единственно правильное решение, взяв на себя всю ответственность за его будущее, это совсем другое.
– Юлия, расскажите, пожалуйста, о себе, вашей семье, детках.
– Мне 34 года, у меня высшее образование. Раньше работала в сети магазинов электроники в отделе сервиса. В принципе, туда и собиралась вернуться после второго декрета, как раз и срок подходил. У нас с мужем отдельная квартира, но, правда, в ипотеке. Детишки… Старшему, Олегу, 7 лет. В этом году он пошел в первый класс. Средней, дочке Лизе, 3,5 года. Она вот пошла в садик. И теперь еще Егорка, ему уже почти 3 месяца. Олег ходит на кружок роботехники и в бассейн. Лиза занимается танцами, пением. Она у нас такая барышня разносторонняя.
– Когда вы в последний раз работали?
– Я работала, беременной Лизой, в 2016 году. Вот должна была выйти из декрета после трех лет. Но не сложилось.
– Первые дети были запланированными?
– Это как посмотреть. Мы вообще хотели двоих детей, но обе беременности были неожиданными. Получилось и получилось – отлично. Мы были рады.
– А с третьим было все уже не так просто?
– Да, на третьего мы никак не рассчитывали. Ну и, соответственно, эта беременность стала еще большей неожиданностью, которая поставила меня в тупик.
– И вы задумались об аборте… Почему?
– Дело было после Рождества. Почувствовала что-то не то. Сделала тест, а там – две полоски. Честно, я жутко расстроилась. У меня уже были другие планы на жизнь . Я уже настроилась. Вроде как дети повзрослели: один уже в школе, другая – в садике. Оба стали более или менее самостоятельными. В общем, все как-то устаканилось, вошло в определенное русло. И мне уже очень хотелось выйти на работу. Хотелось и какой-то профессиональной реализации, и
Все эти переживания и привели меня к мысли о прерывании беременности. Рассуждая в таком ключе, я прямо настроилась на аборт. Хотя вообще я человек православный, верующий. Я прекрасно понимала, что какими бы "разумными" ни были мои доводы, это убийство, и никак иначе. В душе я очень сомневалась, но "голос разума" убеждал меня в обратном.
– А как отреагировал ваш муж на все это?
– Муж сказал, что не поймет меня, если я это сделаю. Он меня в этом не поддерживал, но, видя мое состояние, не читал мне нотаций и не переубеждал. Сказал мне примерно так: "Во-первых, это твое здоровье, а во-вторых, ты сама должна прийти к какому бы то ни было решению".
– Неужели совсем не уговаривал вас оставить ребенка?
– Он не давил на меня, но аккуратно говорил, что лучше бы оставить ребенка. Раз Бог дал, значит, надо рожать.
– А родные и близкие – что говорили они?
– А никто больше об этом и не знал.
– А вы сами как себя чувствовали в этот период?
– Очень плохо. Я очень переживала, плакала без конца. Я понимала, что это очень плохо.
– И на каком сроке вы узнали о беременности?
– В 8 недель. Я тогда сходила к врачу, он мне выдал направление на аборт и сказал, что есть еще 2 недели, чтобы подумать и принять окончательное решение .
– Что вас заставило засомневаться в правильности своего решения?
– Я пришла на УЗИ. И там уже увидела своего малыша, услышала его сердечко. С того момента я начала сомневаться в правильности своего решения. Стала все больше и больше думать, все анализировать, прокручивать в голове. И последней каплей во всей этой истории стал звонок на горячую линию помощи беременным женщинам и мамам . После этого все встало на свои места.
– А как вы вообще решились на этот звонок?
– Я состояла в группе "Помощь уставшим мамам". Там я случайно увидела информацию о горячей линии проекта "Аист на крыше". Подумала: а почему бы и нет? Поделиться своими раздумьями и переживаниями с человеком со стороны порой гораздо проще, чем с близкими. Все подружки или родственники – люди в какой-то степени заинтересованные. Поэтому у них априори будет определенное отношение ко всему этому. А это человек со стороны. Он не знает меня, я не знаю его. У него нет никакого субъективного мнения обо мне. И мы обсуждаем только конкретную ситуацию.
– И как прошел ваш разговор с психологом? Многие боятся, что начнутся нравоучения...
– Нет, ничего такого не было. Напротив, это был очень душевный разговор. Мы проговорили почти целый час. Половину этого времени я просто проплакала, потому что в душе осознавала, что совершать убийство я совсем не хочу. Но у меня были такие смешанные чувства – было очень тяжело решиться хоть на что-то. Нужно было самой прийти к пониманию, что не надо этого делать.
– Как вообще строился разговор?
– В основном психолог задавала мне вопросы: чем я руководствуюсь, принимая такое решение, как мы живем, какие у нас условия, поддерживает меня кто-то или нет… Все это были наводящие вопросы, которые аккуратно подвели меня к выводу о том, что все это, конечно же, не стоит человеческой жизни. То есть здесь не было какого-то давления или убеждения, я все проговаривала сама. Сама пришла к правильному решению. И это решение правильно не с точки зрения специалиста на том конце провода, а правильно с точки зрения моего истинного отношения к этому. Просто до этого мне сложно было в этом признаться.
Меня никто ни на что не уговаривал и ни в чем не убеждал. Единственное, из-за того, что я все время плакала, психолог очень деликатно намекнула, что, скорее всего, я не хочу этого делать. И еще она рассказала мне свою историю, что она очень жалеет о том, что совершила в свое время. Она дала мне понять, что чрезвычайно важно взвесить все ЗА и ПРОТИВ.
– И когда вы приняли окончательное решение сохранить беременность?
– Я поговорила с психологом в обед, а уже к вечеру того же дня решила, что да, мы рожаем.
– Какой тогда был уже срок?
– Примерно 11-12 недель – как раз, когда надо вставать на учет.
– Вы не только решились поговорить с психологом, но и были готовы принять эту помощь. Что вы можете сказать девушкам, оказавшимся в сложной ситуации, которые даже не допускают мысли о том, чтобы обсудить это с кем-то со стороны?
– Здесь нечего бояться – это взгляд специалиста со стороны, который беспристрастно может проанализировать вашу ситуацию и помочь самим разобраться в своих чувствах. У него нет цели заставить чувствовать вас неудобно или оправдываться. Вас же никто там не сканирует, кто вы, что вы. Этот человек не видит вас, а вы – его. И как раз в этом случае вы имеете реальную возможность обсудить все спокойно и конструктивно.
– Как в итоге близкие отреагировали на вашу третью беременность? И рассказали ли вы им о своих душевных переживаниях?
– Они, конечно, были в полном шоке от такой новости. Но в целом они были очень рады, поддержали меня и сказали: "Все нормально. Рожай. Ничего не бойся". Когда разговорились с мамой и свекровью, оказалось, что у них есть такой опыт. Правда, я об этом ничего не знала, мы никогда ранее об этом не говорили. И они обе до сих пор нелегко это переживают, поэтому они однозначно были ЗА сохранение беременности.
– А как это отразилось на них?
– Это тяжело переносится в моральном плане.
– Как вы сейчас можете оценить свои переживания относительно работы? Стоило ли оно того?
– Ну, на самом деле, в моей работе нет ничего выдающегося. Бороться мне было особо не за что. Если бы у меня была руководящая должность, не знаю, как бы я себя повела. Конкретно в моем случае ребенок оказался намного важнее.
– Между вашими детьми разница примерно в 3 года. Насколько она комфортна?
– Вполне. Так как старшие дети ходят в садик и школу, днем мы с Егоркой вдвоем. Поэтому у нас довольно комфортный график. Насколько это возможно с тремя детьми. (Улыбается.) Старший ребенок мне даже помогает с малышом. Он может с ним посидеть какое-то время, успокоить, когда я, например, принимаю душ или готовлю еду. Он может раздеть его, покачать, дать соску или бутылочку. У детей есть небольшие, но свои домашние обязанности. Это уборка в их комнате и уход за домашними питомцами. У нас попугай и черепаха. Конечно, тут нет ничего сверхъестественного, но тем не менее это определенная дисциплина и ответственность.
– А как старшие дети отреагировали на вашу беременность и появление в семье еще одного человечка?
– Да все хорошо реагировали. У детей нет никакой ревности по отношению к Егорке. По крайней мере, внешне они это никак не проявляют. Дочка, конечно, еще довольно маленькая и не совсем понимает, как следует обращаться с малышом. Но в целом она проявляет к нему неподдельный интерес.
– Муж помогает?
– Да, в свободное от работы время. И вообще, без помощи близких я, конечно, не выдержала бы. Меня регулярно отпускают и по делам, и по врачам бесконечным. Мало того, что с каждым ребенком нужно обходить разных врачей, так еще и самой периодически нужно.
– Мужу можете и малыша оставить?
– Да. Он у нас уже опытный папа.
– Можете ли вы сказать, что третий ребенок – это какой-то принципиально новый опыт в вашем материнстве, или все понятно?
– Если честно, то все, скорее, по шаблону. (Улыбается.) Все понятно, все известно. Никаких новостей и сюрпризов в бытовом плане нет. А вот в глобальном смысле изменилась вся наша жизнь. И без Егорки мы ее уже не представляем.
Если вы хотите, чтобы больше женщин становилось счастливыми мамами, поддержите проект "Аист на крыше".
Фотографии из личного архива героини.
