Источник фото:
Скоро долгие зимние каникулы. И вы будете с радостью ходить по гостям, прихватив с собой ребёнка. Но будет ли ваш ребёнок рад и этим вашим друзьям, и походам к ним?
Опять в гости
Мы дружим с Митей давно, уже примерно три года. Если учесть, что ему сейчас десять, – это почти треть его жизни. И значит, не давно, а даже очень давно.
Да и как было нам не подружиться, ведь мы соседи, живём на одной лестничной площадке. Ну а кроме того…
Однажды, вернувшись с работы, я поднялся на наш этаж и только открыл дверь в свою квартиру, как мама с Митей вышли из своей квартиры, собираясь идти в магазин. Он всегда, чуть не с пелёнок, был очень любознательным мальчиком, а потому нет ничего удивительного, что, увидев мою распахнутую дверь, тут же сделал шаг вперёд, чтобы заглянуть ко мне в дом. И мгновенно сделал для себя удивительное открытие:
– Ой, сколько у вас книг! А можно посмотреть?
Митина мама, Оксана Андреевна, покраснела, схватила его за руку и принялась совестить:
– Как тебе не стыдно! Разве можно так ломиться в чужой дом! Ты же воспитанный мальчик!
А я сразу понял: Митя, несмотря на то, что ещё только готовится пойти в школу, – родная душа. Такой же заядлый книгочей.
– Всё в порядке, никто никуда не ломится, – поспешил я успокоить Оксану Андреевну. – А мы с тобой, Митенька, давай сделаем так. Я сейчас переоденусь, поужинаю, а ты тем временем вернёшься с мамой из магазина и приходи к нам в гости. У нас, конечно, книжки в основном для взрослых, но всё же кое-что осталось от дочки, когда она была такой, как ты.
Вот с тех пор Митя к нам и зачастил. Перечитал все старые дочкины книжки и в свои десять лет взялся за вполне взрослую литературу – «Трёх мушкетёров», «Всадника без головы», «Двадцать тысяч льё под водой»…
Когда он приходит, мы разговариваем о книгах, о писателях и, конечно, о жизни – о его школьных делах, учителях и друзьях... Очень смышлёный парнишка, живой и весёлый, с острым чувством юмора.
Но вот на днях Митя зашёл к нам, и я сразу заметил, что он не в своей тарелке. Грустный, скучный, весь какой-то погасший.
– Ты, – спрашиваю, – часом, не двойку схватил? Или, может, отец за что-нибудь отругал?
– Нет, – отвечает, – ничего такого. Просто завтра суббота, и мы опять поедем в гости к этим Николайчукам!
Источник фото:
Один, совсем один
Кто такие «эти Николайчуки», я не имел понятия, да и расспрашивать было как-то неудобно, но Митя сам с готовностью выложил про них всё как есть.
Хорошая семья, хлебосольная: жена любит готовить, муж – угощать, по выходным у них часто собирается компания, человек восемь-десять. Пьют, слава богу, в меру, только едят и шумно разговаривают. О чём говорят? Да о чём угодно: о том, у кого какие взаимоотношения с начальством и сослуживцами, кто что купил из одежды или украшений, какие последние анекдоты, ну и так далее.
В общем, всем хорошо, всем интересно, всем весело. За исключением Мити.
Он на этом празднике жизни всегда в несчастном одиночестве. Дело в том, что и у Николайчуков, и у прочих их друзей дети, если и есть, то уже достаточно большие, чтобы всюду таскаться с родителями. Поэтому Митя во время этих застолий сидит в спальне Николайчуков и смотрит телик. Даже книжку читать нельзя, потому что в соседней комнате, за тонкой дверью-гармошкой, все так кричат, что не сосредоточиться. Он и телик-то смотрит в наушниках. Короче, для бедного Мити от частых походов к Николайчукам, как я понял, только одна польза – телевизор он уже просто возненавидел, и, похоже, на всю жизнь.
Сам Митя вывел из всего этого вполне философскую сентенцию:
– Это друзья моих родителей, но мне-то они не друзья!
Читатель, наверное, спросит: если автор такой жалостливый, то что же он не предложил Митиным родителям на время их походов к Николайчукам забирать мальчика к себе? А я и предложил. Но Оксана Андреевна, поблагодарив, ответила, что должна посоветоваться с мужем, а тот позвонил мне по телефону и сказал:
– У ребёнка есть родители. И я не считаю, что они такие уж плохие, чтобы он коротал вечера у соседей.
Вот так, вежливо, но твёрдо.
Думаю, он по-своему прав. И правда: у мальчика всё есть: он обут, одет, у него отдельная комната с его любимыми книжками, большим глобусом и даже планшетом. По воскресеньям мама, а бывает, и папа часто водят Митю то в какой-нибудь петербургский музей, то в планетарий или в ТЮЗ… А Николайчуки… Что ж, Николайчуков можно и потерпеть. В жизни не бывает, чтобы всё распрекрасно.
Берегите зверей и детей
Дети полностью зависят от взрослых членов семьи. Даже домашние животные менее зависимы от домочадцев.
Вы ведь не станете кормить своего попугая тем, что он терпеть не может. Потому что прекрасно знаете: попугай лучше подохнет с голоду, чем съест хотя бы ложку вашей склизкой, как клей, манной каши.
И не отдадите свою кошку на растерзание преподавательнице музыки, которая кого угодно готова учить играть на пианино, лишь бы ей за это платили деньги. Ещё бы, вы же кошку любите просто за то, что она кошка, а не за то, чтобы она умела мяукать что-нибудь из «Времён года» Чайковского.
И не потащитесь со своей собакой в супермаркет, где надо долго и нудно копаться в продуктах, разглядывая мелко написанные на упаковках даты годности. Небось, боитесь, что собака не выдержит такого издевательства и взвоет…
Источник фото:
А с родным ребёнком можно делать что угодно. Даже водить его с собой в гости к своим друзьям, где ему скучно и нечем заняться, где взрослые, забывшись, говорят такое, что совершенно не предназначено для детских ушей, а главное, где ребёнку нестерпимо одиноко.
Впрочем, страдание от одиночества – это ещё полбеды. Вторая её половинка – обида. Я давно заметил: чувства одиночества и обиды особенно остро переживаются в детстве и в старости. Но если пожилые ещё как-то стараются совладать и с тем и с другим, то дети этого просто ещё не умеют. Бывает, особо чувствительные юные натуры мучаются настолько сильно, что обида на вынужденное одиночество застревает занозой глубоко в сердце и остаётся там на всю жизнь. Иногда это даже может стать пожизненной психологической травмой.
Покопайтесь в памяти. Уверен, если иные из вас сходу и не вспомнят своих детских обид на родителей, то через пяток минут – наверняка. И горькие воспоминания в связи с вынужденным одиночеством будут далеко не последними.
Теперь-то вы, конечно, понимаете, что давным-давно, когда вы были совсем ребёнком, мама и папа обижали вас, обрекая на одиночество, вовсе не из вредности и даже не из эгоизма, а просто оттого, что не сознавали всей глубины ваших переживаний. Но вам было от этого не легче.
А теперь ответьте себе: почему же теперь вы повторяете тот их давний плохой опыт?
