Вход на сайт
Регистрация
или
register
Загрузка...
Нет хамству! Рейтинг врачей и женских консультаций
Семья и общество

История 10-летнего Максима: "Я такой долгий путь проделал к тебе, мама"

Автор
Татьяна Хмельник
Татьяна Хмельник
Публицист
Подписка на автора

Вам на почту будет приходить уведомление о новых статьях этого автора.
В любой момент Вы можете отписаться от уведомлений, перейдя по специальной ссылке в тексте письма.

подписаться
20 ноября 19 в 17:00
История 10-летнего Максима: "Я такой долгий путь проделал к тебе, мама"

Источник фото:  facebook.com

Страницу в "Инстаграме" 10-летнего скейтбордиста Максима Абрамова, у которого нет обеих ног, потому что они ампутированы по бедро, отметил сам Тони Хоук – самый именитый скейтбордист мира, он написал, что Максим – его самый любимый скейтбордист! Теперь о Максиме снимают телесюжеты, у него берут интервью, но ни в одну государственную школу Максима не берут. Официально –"нет мест", а в кулуарах маме прямо говорят: "Мы не хотим, чтобы ваш сын своим видом смущал родителей других детей". Только вдумайтесь: не детей, а их родителей! Хотя он ходит на протезах, даже не на коляске ездит. Вот такие у нас "равные возможности"!

Но у Максима есть сильные руки, ловкое тело, умная голова, беспримерная воля к жизни и… мама. Без такой вот мамы такого Максима, который покоряет всех, кто его видел, своей лучезарной улыбкой, просто не было бы. Без той мамы, которая его не родила, но спасла.

История 10-летнего Максима: "Я такой долгий путь проделал к тебе, мама"

Источник фото: vk.com

Хайп на страданиях ребёнка

Петербурженка Инна Лаллав узнала о маленьком мальчике, пострадавшем на пожаре в Амурской области, живя в Гонконге.

– Мы жили там всей семьёй – мой муж-американец и наша маленькая дочь Наташа. И там было примерно 50 российских женщин, приехавших с мужьями по работе. Им надо было чем-то заняться, и они собирались вместе – для культурного общения, сохранения языка, ну, как обычно за границей. Одна девушка была из Благовещенска, она первая написала об обгоревшем мальчике из Амурской области, что ему нужна помощь, что он лежит в районной, а потом областной больнице одинокий, беспомощный, там грязно и голодно. Все мы, конечно, отреагировали, но кто как: кто-то поохал и поплакал, а некоторые, в том числе и я, начали помогать дистанционно – отправляли деньги на сиделку, на еду, послеоперационный уход. Я просто не могла читать о том, как он пострадал, все эти жуткие подробности о сгоревших ножках – это было выше моих сил, и видео я не смотрела. Я просто не могла себе этого представить. И, конечно, даже не думала о том, что это будет мой ребёнок.

За ребёнка буквально "дрались" несколько семей, припоминая "конкурентам" все мыслимые и немыслимые грехи, устроив настолько безобразное шоу, что пересказывать его перипетии совершенно ни к чему.

Когда появилась возможность, Инна взяла дочку и полетела в родной Санкт-Петербург. К тому времени мальчик уже находился в научно-исследовательском детском ортопедическом институте имени Турнера, поскольку ему предстояли сложнейшие операции и долгая реабилитация. Всё, что могли сделать в Благовещенске, уже сделали – лечение ожогов, пересадка кожи, но дальше должны были начать работу детские ортопеды. Все надеялись, что малыша можно будет поставить на ноги, пусть и искусственные.

Инна постоянно помогала Максиму, ни в какой Гонконг она уже не вернулась, у неё появилось дело всей жизни. Увы, в той давней истории были свои страсти, не имеющие никакого отношения к реальной боли реального ребёнка: многие россияне наперебой хотели показать, как они помогают несчастному мальчику, и не все это делали бескорыстно, были люди, которые откровенно пиарились на страданиях малыша. Через что прошла Инна, чтобы собрать документы для опеки над Максимом– его родная мать уже была лишена родительских прав,– лучше не вспоминать, это были круги ада. За ребёнка буквально "дрались" несколько семей, припоминая "конкурентам" все мыслимые и немыслимые грехи, устроив настолько безобразное шоу, что пересказывать его перипетии совершенно ни к чему.

История 10-летнего Максима: "Я такой долгий путь проделал к тебе, мама"

Источник фото:  facebook.com

Любовь и ненависть

 Победила Инна.

– О Максиме сделали сюжет по телевидению, его стали лечить особо тщательно, народ в слезах приходил в институт Турнера и приносил всякую всячину, шоколадки и игрушки. Охала и ахала вся страна, а ему была нужна семья, родные люди. Поэтому тогда я для него была всего лишь 158-я по счёту тётя с шоколадками, он уже перестал различать лица чужих людей – они все были чужие. Ведь меня к нему почти никогда не пускали. Кого угодно – журналистов, волонтёров, всяких доброжелателей – пускали, а меня – нет. Я передачи отправляла через маму одного мальчика, который лишился рук, он лежал рядом с Максимом. Когда я забирала его, то в коридоре меняла карточку в фотоаппарате, не снимала даже, а он увидел камеру и закричал, закрываясь руками: "Мама, нет, нет!" – потому что его всё время фотографировали, персонал Турнера разрешал. Его зафотографировали так, что он начал бояться фотоаппарата, а снимали всё подряд: как он надевает протезы, как снимает, как пытается ходить, как падает, – его совершенно этим замучили. Я тогда уже относилась к Максимке как к родному. Меня часто спрашивали, тяжело ли мне далось принятие решения взять мальчика в семью. Да не принимала я никакого решения. Я просто стала о нём заботиться, а потом подала документы на оформление опеки. Вот и всё. Как увидела – так и поняла, что это мой сын.

Ненависть была один раз: поднялась такая жгучая волна, когда я разбирала фотографии сгоревшего дома и увидела в углу жёлтые Максимкины резиновые сапожки, которые он накануне носил, когда у него ещё были ножки.

Инна помнит, как ей вывезли на коляске улыбающегося во весь рот Максима. Максюшин, Максиплюшин – так она зовёт сына – сидел в полосатой рубашечке, которую теперь хранят в семье. Улыбался, а сам был едва умыт. Оказывается, мальчик панически боялся воды. Затащить его под душ или в ванну было делом немыслимым, он заходился криком – похоже, что он помнил, как его тушили. Пожарные заливали дом водой, Максим сначала был без сознания и, видимо, в сознание пришёл, а ощущения – дикая боль и струи ледяной воды в лицо, не дающие дышать. Но теперь, спустя несколько лет, он плавает, занимается по особой программе с опытным тренером и в бассейне даже обгоняет Инну.

Инна старается не испытывать ненависти к родной матери мальчика:

– Она после этой истории попала в тюрьму, вышла и стала снова пить, ещё родила детей, но так-то она не злодейка, просто запутавшаяся. Я её никогда не видела, но по фото видно – добрая, простая, ей было 20 лет, дурочка такая. Она и обогреватель сыну у постели оставила по доброте, чтобы не замёрз, просто не подумала, что мальчик затащит его в постель, пока она ходила за выпивкой. Я видела медкарту ребёнка – мать ведь до полугода ему аккуратно все прививки делала. Но она никогда не пыталась общаться с нами, я с ней – тоже. Максимом она не интересуется, возможно, старается забыть эту историю или уже забыла, может быть, ещё больше пьёт, чтобы забыть. Отец его неизвестен, фамилию и отчество ему дали по дедушке по линии матери. У меня к ней нет ненависти, скорее жалость. Ненависть была один раз: поднялась такая жгучая волна, когда я разбирала фотографии сгоревшего дома и увидела в углу жёлтые Максимкины сапожки резиновые, которые он накануне носил, когда у него ещё были ножки.

Я такой долгий путь проделал к тебе, мама!

 То, что рассказывает Инна, равнодушно слушать невозможно:

– Мои родители сначала были очень против того, чтобы я забрала Максима, а теперь они его обожают. Все мои знакомые были против. Но главный человек, без которого ничего этого не было бы, – это моя дочь Наташа. Она сразу была за то, чтобы взять мальчика, она всегда его защищала, как коршун, налетала на обидчиков. А он её просто обожает, они друг с другом делятся секретами, о которых даже я не знаю, они оба такие тихушники, оба в себе прячут свои мысли, но то, что они друг с другом доверительно общаются, – это очень важно, хорошо бы эта дружба сохранилась и дальше.

У нас есть "Максимкина книжка" – это такой дневник, там всё про него, как он у нас появился, как рос, все его достижения.Он ведь мне как-то сказал: "Я такой долгий путь проделал к тебе, мама".

Наташа сфотографировала, как Максим сидит на полу, он же без ножек, ест виноград, мисочка рядом на полу стоит, и кормит виноградом меня, а я сижу тут же, рядом, мы выложили этот снимок в социальные сети, и началось ужасное: будто бы мы держим ребёнка на полу, приковываем к батарее, он ест из собачьей миски. Множество злых постов было с иностранных аккаунтов, я совершенно не знаю этих людей, и к нам приходила прокуратура, проверяла, живёт ли ребёнок на полу. Нашу жизнь с Максиплюшиным просто распотрошили, все в неё совали нос, все комментировали, а мне так хотелось, чтобы про нас просто забыли – насовсем, оставили бы нас в покое.

Нам и на улице доставалось. Как-то Наташа гуляла с Максимом, он был в коляске, без протезов, а я отлучилась в магазин. Вернулась – у него ножки, ну, где ножки должны быть, белым одеяльцем закрыты.Я спрашиваю, что это, а тут какая-то бабушка подскакивает, мол, это я вам подарила, возьмите, его надо закрывать, чтобы другие дети не видели, что он без ножек, чтобы никто не смущался.

У нас есть "Максимкина книжка" – это такой дневник, там всё про него: как он у нас появился, как рос, все его достижения.Он ведь мне как-то сказал: "Я такой долгий путь проделал к тебе, мама". В книжке написано, что сначала он был в животике у мамы Галечки, а потом попал к нам.

История 10-летнего Максима: "Я такой долгий путь проделал к тебе, мама"

Источник фото:  vk.com

Инвалиды в России не нужны! Точка!

 – Мы ходили в хороший детский сад, частный, дорогой, а нас на одном празднике попросили уйти, чтобы Максюша своим видом не омрачал счастья других деток. Их родители заплатили за то, чтобы дети были подальше от прозы жизни, и мы ушли навсегда оттуда. Я очень плакала. Поэтому я организовала свой детсад-школу – для таких, как мой сын. У нас никого не выведут за то, что он не такой, как все, у нас все "не такие", они все равны между собой. У нас есть дети с аутизмом, есть с ДЦП, все развиваются, к каждому находим подход. Принцип наш такой: обычные дети учатся у особенных, а особенные – у обычных, потом они перестают замечать, что между ними есть различия.

Я в юности хотела большую семью, чтобы было 16 детей – сколько строчек в паспорте. Вот боженька и дал мне 16 детей – мою школу, я же не просила 16 беременностей, а 16 детей, вот они и есть у меня.

Максюша очень хочет в обычную школу, к другим детям, а его не берут, мы с ним ездили по разным школам, по очень хорошим, дорогим, с маленькими классами, и нам везде сообщали– где сразу, где через несколько дней, – что школы переполнены и для нас нет там места. Директора говорили, что родители не готовы видеть рядом со своими детьми инвалида, пусть и умственно совершенно полноценного. Фактически это была травля – ребёнка не брали только потому, что он инвалид, без ног, хотя он ходит на протезах, он же не на коляске, не ползает. Я ему говорю: "Ты должен быть не вровень с другими детьми, ты должен быть впереди них, потому что они здоровы, а ты нет, и у тебя должно быть преимущество". Он занимается английским, плаванием, шахматами, рисует, любит математику. Вот тут увлечённо занимался делением – делил весь день, так его этот процесс зацепил, потом мне с восторгом показывал результат, он вообще прилежный ученик и хорошо учится. У нас принцип: всё, что он может делать сам, он делает сам. Например, пылесосит, гуляет с собакой – у нас есть Габи, лабрадудик, помесь лабрадора и пуделя.

Максим уже научился извлекать выгоду из своего положения, он умный, понял, что может манипулировать людьми. Вот ему хочется поиграть с машинкой на детской площадке, а другой мальчик тоже хочет. Так Максюшин просит не у мальчика, а у его мамы, и она из жалости не может отказать. И я, когда заметила такое, стала это пресекать – нельзя развивать в ребёнке эту черту.

Я в юности хотела большую семью, чтобы было 16 детей – сколько строчек в паспорте. Вот боженька и дал мне 16 детей – мою школу, я же не просила 16 беременностей, а 16 детей, вот они и есть у меня. Человек может всё, но многие боятся хотеть и их желания остаются невыполненными.


Помощь Беременным женщинам и мамам

Бесплатная горячая линия в сложной жизненной ситуации

8 800 222 05 45
Все статьи
Мы освещаем все аспекты жизни

Свежее в разделе

Все статьи

Топ авторов раздела

Все авторы

Повышение рождаемости и экономия бюджета страны

Василий Худолеев О проекте
Самые свежие новости из жизни города и не только
Интересные статьи
Ещё статьи
Внимание!

Закрыть