Максим вернулся после девяти. Позже, чем ещё месяца полтора назад, но всё же гораздо раньше, чем стал частенько возвращаться в последнее время.
Вика тут же разогрела ему ужин. Он сел за стол, вяло потыкал вилкой в тарелку, рассказывая вкратце, что было за день. И, наконец, сдался:
– Пока меня назначат-таки руководителем группы, я уже инфаркт получу. Всё, не могу больше. Есть не буду. Прости, пойду спать.
Встал, чмокнул её в щёку и вывалился из кухни.
Тяжело вздохнув, Вика убрала сметану и масло в холодильник, помыла посуду. Пошла в комнату сына, проверила – их первоклассник уже спал. Она подхватила трусики и футболочку сынишки, чтобы их постирать, потом в лоджии вынула из бельевого ящика грязное, заглянула в спальню и взяла со стула мужнюю майку, тоже в стирку. Вернулась обратно на кухню, чтобы запихать всё это в стоявшую там стиралку.
И вдруг, при свете всех восьми лампочек в подвесном кухонном потолке, увидела… На лежавшей в её руках с самого верха Максимовой майке красовался длинный чёрный волос. Максим – белобрысый, она – шатенка и к тому же коротко стриженная, а волос – чёрный и длинный. На майке!
Ещё недели две назад Вика почувствовала, что что-то не так. С чего это он стал возвращаться на два-три часа позднее обычного? Тогда же спросила, с шутливой улыбкой:
– Макс, ты что,
– Если б ты знала, не смеялась бы. Не хотел тебе раньше срока говорить: наш генеральный пообещал, что назначит меня начальником отдела маркетинга, но для этого, сказал, надо постараться. Вот я и стараюсь. Пока нынешний начальник гуляет с клиентами по ресторанам, исполняю его обязанности.
Во всё это ей как-то не очень верилось, но и фактов не было. И Вика убедила себя, что Максим сказал правду. Теперь факт появился.
Факт появился, а она не знала, что делать. Ворваться сейчас в спальню с этой майкой и дать ему по физиономии? А ещё лучше – сразу выгнать его из дома? Пусть убирается к своей девке!
Вдруг Максим взбрыкнёт? Раз выгнала, то и к лучшему. А потом всем скажет: я сам от неё ушёл, кто её вытерпит, такую?.. И останется она с Игорьком на руках одна-одинёшенька.
Да нет, как она его выгонит? Она ж его любит! Значит, и дальше делать вид, будто ничего не случилось?! Ждать, когда у него пройдёт эта чумка? А вдруг не пройдёт?
Боже, как же теперь с этим жить?..
Photo by on
Уже глубокой ночью, в постели, Вике пришла спасительная мысль: надо посоветоваться. А пока не подавать вида, что всё знаешь.
Только с кем советоваться? Она перебрала в уме всех: маму, двоюродную сестру, дальних родственниц, подруг на работе… И отвергла всех до единой. А под конец, слава Богу, вспомнила про Надю. Они с ней когда-то учились в одном классе, ходили в подружках. Но после школы жизнь их развела. Надька окончила медицинский, стала хирургом в больнице, Вика после филфака работала почасовиком в университете, писала потихоньку диссертацию…
И вот с месяц назад неожиданно столкнулись в метро, разговорились. Надя стала крепкой ядрёной бабой. Про таких говорят: в теле. Вроде не красавица, а держится уверенно, раскованно. Мужики заглядываются, Вика сама видела. К тому же Надя уже второй раз замужем. Значит, опытная.
С этим, уже к утру, Вика и уснула. А назавтра позвонила Наде, сказала, что есть важный разговор. При встрече Надя в ответ на Викин сбивчивый рассказ сперва ухмыльнулась:
– Тестостерон в мужике играет, – а потом неожиданно предложила: – И ты ему измени.
– Как это? – изумилась Вика.
– А так… Мы с мужем любим, в свободное от моих дежурств время, ходить в театр, в филармонию. Иногда в недорогом ресторане поужинать. Ну, и ты с нами ходи. А если твой спросит, где пропадаешь два раза в неделю, скажи, этак с улыбочкой: чего, мол, одной дома сидеть, культурно развиваюсь. И пусть думает, что хочет.
Надьке с её мужем легко было пару раз в неделю уходить по вечерам из дома, они жили в одной большой квартире с её мамой, и та привыкла с утра до ночи нянчиться с внучкой. А у Вики мама жила отдельно, правда, неподалёку, в соседнем доме. Согласится ли она по вечерам оставаться с внуком: делать с ним уроки, кормить ужином, укладывать спать?
Но мама согласилась с лёгкостью. Сказала:
– Всё лучше, чем коротать вечер с телевизором.
И потекла у Вики новая, «изменническая» жизнь. Интересная и содержательная. Вновь она стала театралкой, как в студенческие годы, а в филармонии вообще побывала впервые.
Однако продолжалась такая жизнь недолго. И месяца не прошло, как Максима, который пару раз вернулся вечером домой раньше Вики, перестали удовлетворять её объяснения, что она была на спектакле или концерте со школьной подругой Надей и её мужем. На третий раз Максим, спровадив тёщу и дождавшись, наконец, жену, закатил ей форменный скандал:
– К чёрту эту Надю и её мужа! Прекрати врать! Где ты болтаешься по вечерам?! Я с утра до ночи вкалываю на работе, а она, видите ли, пропадает неизвестно где!
Вика загадочно молчала. Как посоветовала ей Надька: «Мужик должен дойти до состояния кипения. А потом у него, как в электрочайнике, срабатывает автоматический выключатель. Вот тут его выливаешь в заварной чайник, и через пять минут, как немного остынет, он готов к употреблению».
И всё-таки Вика не утерпела:
– Не ори так, ребёнка разбудишь.
Напоминание о сыне лишь подлило масла в огонь.
– Ага! Вспомнила, наконец, что у тебя есть сын?!
Максим кричал что-то ещё, распаляя себя всё больше, и никак не мог достичь точки кипения. Вика молча, терпеливо ждала, но когда он выкрикнул «Стерва!» – она поняла, что этот чайник ей пора выключить самой.
– А кто ты? – спросила Вика. Тихо спросила, даже подчёркнуто тихо. – Я могу поклясться, чем хочешь, что действительно встречаюсь только с Надей и её мужем, а ты? Как зовут твою брюнетку с длинными волосами, терпкими духами и ярко-красной помадой?
Про духи и помаду она выдумала, но, оказалось, попала в точку. Максим опешил.
– Скажи, Максик, – продолжала бить в одну точку Вика. –
Максим молчал, смотря в пол. Было слышно, как тикают висящие на стене в спальне часы.
– Хочешь, чтобы я ушёл? – еле слышно спросил Максим.
– Ну что ты! Я же тебя люблю! – у Вики это вырвалось совершенно искренне. – Я хочу только одного – чтобы и ты меня любил.
Он поднял голову и внимательно на неё посмотрел, словно хотел по её глазам убедиться, что она говорит правду. Потом встал, подошёл и обнял её. У него были такие сильные руки. Она даже чуть не задохнулась. А может, это из-за другого, из-за того, что он прошептал ей на ухо:
– Я тоже тебя люблю. Очень-очень…
Они стояли так минуты две. Потом он её поцеловал. Поначалу как-то непривычно робко, а потом жадно.
– Нет-нет, – засмеялась она, вырвавшись. – Давай сперва выпьем!
– Ты ж не пьёшь! – удивлённо сказал он.
– Сегодня есть повод. Давай по бокалу шампанского, у нас там в холодильнике бутылка лежит ещё с Нового года.
Читайте также:
