Источник фото:
Мне довелось столкнуться со школьными конфликтами уже дважды. В первый раз пришлось спасать ученика – мою собственную дочку. Во второй – учителя. Но оба конфликта привели к одному и тому же результату: школу пришлось менять. Причем срочно.
Приседай 120 раз!
Моя девочка – вполне мирный ребенок. Несколько рассеянный, но не более того. Внешне – божий одуванчик, характер легкий, веселый. С учителем физкультуры ей, увы, не повезло. Тот ботаников обоего пола не то что недолюбливал, скорее, воспринимал как личный вызов своему профессионализму. Потому давил на слабеньких как мог.
Дочка после физкультуры часто приходила расстроенная, пару раз даже плакала, так как ей очень не нравилось, что ее шпыняют при всем классе. Но однажды после очередного урока физкультуры она приплелась домой совершенно зеленая. Легла пластом и не вставала часов шесть. Бабушка забеспокоилась, вызвала меня из командировки – я, как назло, укатила по делам довольно далеко, – но к моему приезду девочка была уже в больнице.
Как оказалось, физрук заметил, что моя девочка пришла на урок со жвачкой во рту. До этого он строго предупреждал все классы, что жвачке на тренировке не место – и был абсолютно прав. Именно это я говорила дочке, когда та жаловалась в очередной раз на грубость учителя. Мол, он же о вас, балбесах, беспокоится: вдруг жвачка при беге или прыжке в дыхательное горло попадет, ведь не откачают…
Дочка вроде все поняла, но в этот раз забыла перед уроком свою жвачку выплюнуть, за что и была наказана. Учитель заставил ее приседать 120 раз подряд! Пока класс бегал с мячом, она все приседала и приседала. Выдержала, как говорит, всего 88 раз – потом встать уже не могла, за что получила двойку.
А дома у нее случился сердечный приступ. Как выяснилось уже в больнице, у нее была некая сердечная патология – не очень серьезная, но на запредельные нагрузки явно не рассчитанная. Может, если бы не эта физкультурная пытка, она и дальше жила бы, ни о чем таком не подозревая. Тем более что 20% человечества, у которых имеется подобная аномалия, так и делают.
Наша девочка проболела полтора месяца. Узнав об этом, физрук примчался просить прощения и уговаривать, чтобы мы никуда не жаловались – мол, жена, дети, пожалейте, не губите.
А нашу дочь он жалел? Ей-богу, если б сразу удалось добраться до всяких карательных инстанций, я б его живьем за свою дочку съела. Но было страшно некогда: работа, беготня в больницу, заботы с младшей девочкой…
А спустя неделю пыл у меня уже остыл. Единственное, что я ему пожелала – чтобы с его детьми учителя обходились так же, как он с моим. Видно, от души пожелала, доходили потом до меня разные слухи.
Наша девочка в итоге выздоровела, и мы с ней вдвоем решили, что этого злого человека судьба накажет сама. А мы марать руки не хотим.
Наша девочка в итоге выздоровела, и мы с ней вдвоем решили, что этого злого человека судьба накажет сама. А мы марать руки не хотим. Но школу мы все-таки сменили. Раз руководство и другие педагоги терпели в своих рядах такого … нечего нам было больше там делать. Ведь о его художествах во многих классах рассказывали – это я уже потом узнала. Зато школа славилась спортивными успехами.
После болезни дочка пошла в другую школу. Менее престижную, но зато с более человеческим отношением к детям. А я потом себя долго корила, что не прислушалась сразу к дочкиным жалобам, считала, что учителю виднее, как наших детей воспитывать.
Источник фото:
…И стол презервативов
– Историк меня достал, – жаловался своей маме мой племянник, в очередной раз получивший двойку по истории Древнего мира, что для меня было совершенно непонятно. Ну как, скажите мне, можно из урока в урок добиваться по древней истории двоек с редкими вкраплениями троек? Это ж совсем косноязычным и ленивым надо быть, чтобы по такому сказочному предмету – и вдруг не успевать.
– Да он просто нашего мальчика невзлюбил, – посетовала моя невестка, когда мы вместе рассматривали пестревший двойками и тройками дневник ее ненаглядного сыночка. – Каждый урок спрашивает, представляешь? А мальчик готовится, я же вижу. Выучит параграф на троечку – и обрадуется, что следующий учить не надо. Историк же, сволочь такая, как назло, опять спрашивает, и опять, и опять…
Повеселившись в душе по поводу столь действенных педагогических приемов по борьбе с ленью во вверенных историку классах, я попыталась убедить племянника, что предмет этот интересный. Особенно если уроки учить каждый день, а не раз в две-три недели. Увы, серьезно мои слова восприняты не были.
Я стала об этом эпизоде забывать, как неожиданно узнала, что историка – вполне уважаемого и опытного профессионала – выгнали из школы чуть ли не с волчьим билетом. В очередной визит в гости к брату и племяннику я поинтересовалась, что же там произошло.
– Ты представляешь, – поведал мне брат, – у этого учителя в кабинете в столе нашли целый ящик презервативов, россыпью! И некоторые упаковки были уже вскрыты!
Мальчишка, присутствовавший при этом разговоре, так и лучился радостью и довольством. Вид был настолько выразительный, что я поинтересовалась, не его ли это работа. Напрямую он мне не ответил, но улыбнулся столь гордо, что сомнений больше не оставалось: именно он – скорее всего, с кем-то в компании – провернул все это дело.
Поговорить с самим преподавателем мужества у меня не хватило. Знаю только, что историю замяли, человека вернули на прежнее место. Предполагаю, что смотреть на своих возможных обидчиков во время уроков истории ему было мерзко.
Брат моим подозрениям не поверил. Вначале. А потом призадумался. Ведь если эта история всплыла и пошла гулять по просторам небольшого городка, в котором они живут, – значит, и виновника скоро вычислят. Особенно если догадаются снять с пакетиков презервативов отпечатки пальцев и выяснят, что они почти сплошь детские. Историк вполне мог добиться расследования, если уж речь шла о его репутации как учителя и как порядочного мужчины.
Я посоветовала брату срочно сменить для сына школу. А потом не поленилась, пришла к директору школы и рассказала, что знаю – разумеется, не называя имен. Благо меня в той школе никто не знал, и о какой компании шла речь – могли только догадываться.
Поговорить с самим преподавателем мужества у меня не хватило. Знаю только, что историю замяли, человека вернули на прежнее место. Предполагаю, что смотреть на своих возможных обидчиков во время уроков истории ему было мерзко. Очень надеюсь, что со временем обида его пройдет. Кстати, в этом деле поучаствовали и ребята старших классов – во всяком случае, как выяснилось позже, в аптеки ходили именно они и финансировали операцию тоже.
Вот такая некрасивая история получилась. Брат сыну долго не мог этого простить и наконец-то решил сам заняться вплотную его воспитанием, перестав доверять это дело одной жене. Может быть, толк будет. Во всяком случае, мальчишка точно испугался, что о его проделке станет известно и дело дойдет до каких-нибудь последствий. Надеюсь также, что дело не только в страхе, но и в проснувшейся наконец-то совести.
Не на пустом месте
Оба эти конфликта роднит одно: возникли они не одномоментно, не на пустом месте. Оба развивались довольно длительное время. И если бы мы, как родители, были более внимательны к словам своих детей, моей дочке не пришлось бы валяться в больнице, а племяннику – помогать осуществлять такую подлость.
Своим детям надо доверять, надо не только их слушать, но и слышать – это я усвоила точно.
Своим детям надо доверять, надо не только их слушать, но и слышать – это я усвоила точно. Даже лентяйскому мальчишке можно было бы помочь, если бы мать и отец спохватились пораньше и помогли сыну исправить первые «исторические» двойки. Ну а уж мне сам бог велел как минимум поговорить с учителем и директором школы, чтобы прекратили шпынять слабых детей на уроках физкультуры. Может быть, после такого разговора я сразу поняла бы, что мою девочку из такой школы надо срочно убирать.
Источник фото:
Как урегулировать конфликт
После всего случившегося я перебрала массу статей с различными советами и выработала для себя несколько правил, важных при возникновении конфликта с учителем.
Первое и главное: купировать конфликт можно только в самой ранней стадии, когда он не перешел еще на сугубо личные и чаще всего взаимные нелюбовь и даже ненависть. А значит, главное – говорить с ребенком, чаще узнавать подробности его школьной жизни и не стесняться вмешиваться, пока не станет поздно.
При этом важно не только выяснить факты, но и посочувствовать своим сыну или дочке, даже если в конфликте есть и их вина.
Тут важно дать понять, что вы всегда на стороне своего ребенка просто по факту того, что он – ваш ребенок. Просто объясните ему, что чаще всего претензии школы приходится выполнять, потому что в школе такие правила. Даже если вам (и ребенку) эти правила чем-то не угодили. В конце концов, нам нравится ходить где хочется, но это не повод бежать через улицу на красный сигнал светофора.
Важно объяснить ребенку, что какая-то несправедливость со стороны учителя может быть случайной, пообещать разобраться в деле вместе с ним самим.
И да, в конфликте придется разбираться независимо от того, насколько вы заняты на работе или ленивы. А для начала – поговорить с учителем. Вежливо. Внимательно. Без сторонних свидетелей.
Важно не только найти в этом разговоре точки соприкосновения, в которых возможно дальнейшее сотрудничество, но и выяснить суть конфликта с точки зрения учителя.
Не стоит при этом сразу соглашаться с претензиями педагога, так как это в любом случае дойдет до ребенка и он будет считать, что его предали. Разговор должен быть нейтральным.
Возможно, в конце разговора стоит с чем-то согласиться, пообещать что-то изменить в поведении ребенка – но без фанатизма. Лучше потом обсудить требования учителя с самим ребенком и мягко подтолкнуть его сделать самостоятельный вывод о том, что часть из них надо бы учесть.
Впрочем, бывают ситуации, когда стену лбом не прошибешь. Перевод в параллельный класс не поможет, если этот учитель ведет все уроки по своему предмету во всей параллели. Значит, придется менять школу. Иначе конфликт может начать оказывать влияние не только на ситуацию с изучением предмета у нелюбимого учителя, но и на характер ребенка и его репутацию. А это не менее важно, чем школьные оценки и школьный мир.
