Все с тревогой говорят о возросшей в последнее время подростковой агрессивности. Но никто не может объяснить её причины и сказать, как сбить эту волну. Почему?
Просто игра
В тот августовский вечер в Таврическом саду было немало народу. В Петербурге последние тихие тёплые вечера уходящего лета ценят с особым трепетом, ведь на севере переход от лета к промозглой осени приходит рано и резко.
Несмотря на уже сгущающиеся сумерки, кто-то еще чинно прогуливался по дорожкам, кто-то сидел, развалившись, на траве у пруда, кто-то спешил с ребёнком домой… На одной из скамеек сидели две парочки – молодые мужчины с девушками.
Вдруг рядом, откуда ни возьмись, появилась банда юнцов и тут же привязалась к молодым мужчинам на скамейке:
– А чё сидим? Чё вы тут ваще?
Вели себя нагло: ощупывали лежавшие тут же на скамейке рюкзаки, сумки.
Один из мужчин – как позже выяснилось, 24-летний школьный учитель – попытался утихомирить пристававших:
– Ребята, давайте успокоимся и поговорим.
Да что он парашу гонит! У них бригада, они не какие-нибудь там фуфлыжники! Чтобы они, блатные, согласились на такую канитель? Да ни в жисть!
Источник фото:
shutterstock.com
Ну, и этому учителю досталось. Его били руками и ногами, в двух местах сломали челюсть, а что там показал потом больничный рентген, то знают только врачи. Товарищу его сломали нос. А девушек не тронули – они же бригада, а не шаромыжники. К тому же в ней и свои алюры имелись.
Поработали руками-ногами и пошли, гогоча и на ходу опрокидывая урны. А потом, после всех своих подвигов, уже на Шпалерной улице, сфоткались все вместе на память. Такое получилось коллективное селфи...
Что это было? А это была одна из многочисленных компашек, вовлечённых в подростковую субкультуру А.У.Е. В Интернете у них большущая поляна. Если кто не в курсе дела, расшифровывается сия аббревиатура так: «Арестантский уклад един». Или: «Арестантское уркаганское единство».
Да, впрочем, как ни назови, суть одна – это старшеклассники, объединённые любовью к блатному языку, обожествлению тюремных порядков и ненавистью к правоохранителям всех мастей. Криком «АУЕ!» эти ребятишки приветствуют друг дружку. Для них такой крик – пароль типа «свой – чужой».
Само собой, зэковской баланды никто из «ауешнутых» мальчиков и девочек не пробовал. Это просто такая игра. Пока не пробовали и пока игра.
Просто преступность
К счастью, та банда, накуролесившая в Таврическом саду, не знала, что её жертва – учитель. Если б знала, дело могло бы закончиться ещё хуже. Школьные педагоги из когда-то глубокоуважаемых угодили нынче в группу риска. За двойку, за строгое замечание или вызов родителей в школу в них могут выстрелить из пневматики, напасть с ножичком или просто избить. Подобные нападения учеников на учительниц – регулярная новость уголовной хроники.
По словам Александра Милкуса, заведующего лабораторией факультета коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ, в ходе онлайн-опроса 2 800 школьных педагогов в 72 регионах страны выяснилось, что 70% (!) учителей встречаются с травлей на работе ежедневно. В Европе такое тоже случается, причём 3% учителей говорят о том, что испытывали и физическое насилие со стороны учеников. Но у нас этот показатель в три раза выше.
У нас нападения совершают не только «ауешники» и не только на учителей. К примеру, этим летом юный сатанист сжёг национальный шедевр – деревянную Успенскую церковь 1774 года, стоявшую в карельской Кондопоге. Малолетние беспредельщики набрасываются на чем-нибудь не понравившихся им сверстников, измываются над бомжами, мучают собак и кошек, бьют камнями окна в электричках…
Вот данные старшего научного сотрудника НИИ Академии Генеральной прокуратуры Дамира Ережипалиева, которые он разместил во «Всероссийском криминологическом журнале». В первой половине нынешнего десятилетия число детей, совершивших преступления в состоянии наркотического опьянения, выросло в три с лишним раза. За те же годы удельный вес групповых преступлений, совершённых несовершеннолетними, увеличился с 40,9 до 42,%. На счету несовершеннолетних всё больше особо тяжких преступлений, которые отличаются особой жестокостью и цинизмом…
Специалисты – в частности, член Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Яна Лантратова – утверждают, что детская преступность, в том числе насаждение в подростковой среде блатной «романтики», уже превратилась в проблему национальной безопасности.
Впрочем, по общероссийским статистическим показателям, с начала нынешнего века детская преступность в нашей стране снизилась более чем в три раза. Однако не надо обманываться. Многие преступления не доходят до суда, ведь в соответствии с законодательством не за все преступления несовершеннолетние несут уголовную ответственность.
Источник фото:
shutterstock.com
Непростые решения
Комментируя события в Таврическом саду, вице-спикер Госдумы Пётр Толстой обвинил во всём «маловнятные, идиотские реформы образования». Дескать, школы теперь лишены воспитательных функций, дополнительное образование для большинства детей недоступно, вот всё это и привело к «взращиванию несовершеннолетних царьков, считающих школу и педагогов сферой обслуживания», а образовавшуюся «пустоту заняли такие субкультуры, как А.У.Е., потому что детям и подросткам нужно хоть как-то самоутверждаться и реализовываться».
Если бы причины ограничивались только этим, исправить ситуацию было бы не так уж трудно. Однако это слишком простое решение. А простые решения лишь усложняют проблемы ещё больше.
Всё начинается с нас, взрослых. Это наш мир агрессивен. Это мы слишком часто стараемся добиться своего силой. И в отношениях с теми, кто хотя бы на полступеньки социальной лестницы ниже нас: с подчинёнными, с дворником-гастарбайтером, с молоденькой учительницей, у которой мизерная зарплата. И с теми, кто нас физически слабее: в семейных ссорах, в трамвайных скандалах, в выяснении, кто тут на проезжей части хозяин.
Если начинаем спорить, то уже через минуту-другую орём с перекошенным от злобы лицом. Если нам всего только показалось, что кто-то посмотрел на нас не так, задел нас локтем, сказал что-то обидное – всё: мы готовы этого человека убить.
А ещё мы слишком часто врём. И в семье, и на работе, и даже на государственном уровне. Недавний соцопрос Фонда общественного мнения показал: 66% молодёжи не видят для себя моральных авторитетов ни в ком из известных людей. Да и какие уж тут авторитеты, когда известные чиновники без зазрения совести распинаются в любви к народу, а сами обитают в десяти элитных квартирах, каждая в 200-400 квадратных метров. Когда политики твердят о своём патриотизме, а дети у них учатся и живут за границей. Когда популярные актрисы десятилетиями в кино учили чистой возвышенной любви, а теперь по телевизору рассказывают, когда, где и с кем они сожительствовали…
И со своими детьми мы нередко ведём себя так же. И врём им, и орём на них, а когда крик не помогает, распускаем руки.
Так почему же нам всё это можно, а нашим детям нельзя?!
