Источник фото:
https://www.shutterstock.com/
Продолжение. Начало читайте в материале «Немецкая «Санта-Барбара»».
Глава 3
Когда я открыла дверь в дом, передо мною предстала романтичная картина обнимающихся на диване мамы Марты и парня ее дочери – Джони. Увидев меня, они тут же разомкнули объятья и Джони засобирался домой. Растерянная мама побежала вслед за ним. «Может, парнишка настолько влился в семью, что она его уже как сына обнимает?» –промелькнуло было в моей наивной голове… Но тут же внезапное озарение обрушилось на меня как ведро холодной воды…
Ощущение перемен
В этот вечер мне предстояло ужинать в одиночестве. Первый раз в семье Вассерманов обеденный стол опустел полностью… И я понимала, что навсегда… Жизнь в этой семье уже никогда не будет прежней.
Я не могла заснуть всю ночь, пытаясь понять, как такое могло произойти. Старалась представить себя на месте Марты, чтобы хоть немного оправдать ее влюбленность в того, кого любит ее дочь. Я знала, что Марта была по уши влюблена. Это было видно невооруженным взглядом, как бы она ни пыталась это скрыть. Недостающие детали этого пазла, который я никак не могла собрать воедино, стали быстро вставать на места. И я разочарованно подумала, что моя наивность никогда не позволит мне стать второй мисс Марпл, ведь история их романа длилась уже несколько месяцев.
На следующий день прилетел из Берлина папа Марк и по традиции забрал нас с малышами из школы. Когда подъезжали к дому, то увидели припаркованную машину Джони. Сам Джони, увидев нас, стал суетливо усаживаться за руль, видимо, чтобы побыстрей уехать с участка.
«О, Джони у нас. Он, наверное, ждет Катарину со школы?» – спросила Кристина удивленно. «Я так не думаю», – ответил папа, нахмурив брови, и, кажется, совсем не собирался уступать проезд школьнику. Его джип стал рычать на старенький фольксваген, буквально прижав его здоровенным бампером. «Кажется, страсти накаляются, –подумала я. – Похоже, папа обо всем догадывается».
Однако детки стали проситься из машины, чтобы скорее поздороваться с мамой, и Марку пришлось унять свой пыл, дав дорогу машине бедного, испуганного Джони, лишь пригрозив ему кулаком. «Угрожать нужно было раньше…» – чуть было не вырвалось у меня. Однако не хотела лезть в их мужские разборки. Было непросто стоять в стороне всей драмы, ощущая глубокую досаду от того, что счастью этой семьи пришел конец.
В глубине души я, правда, надеялась, что все уладится. Что умный Марк простит молодую жену, поддавшуюся гормональному всплеску. Что дурманящий наркотический эффект отпустит Марту и она снова полюбит своего мужа. Однако все оказалось намного сложнее, чем я могла себе представить.
Источник фото:
https://www.shutterstock.com/
Потеря матери
За обедом на Катарине совсем не было лица, и мне стало ее искренне жаль. Ведь Джони был не только ее первой любовью, но и первым мужчиной.
Она вышла в сад выкурить очередную сигарету, уже даже не прячась от родителей, и я решила с ней поговорить, как старшая сестра.
По ее лицу текли слезы. Но это были не слезы из-за потерянной любви, а слезы о потере мамы. «Марта мне больше не мать. На этой неделе я переезжаю жить к своему отцу», – сказала Катарина решительно. Ее кровный отец жил в соседнем городке в маленькой квартирке и наверняка был бы не прочь приютить дочь.
Я понимала, что сделала бы на ее месте то же самое. Поэтому даже не знала, что ей можно посоветовать. Меня лишь одолевало сожаление о том, что тринадцатилетний подросток теряет мать в тот период жизни, когда молодая женщина формируется как личность и материнская поддержка важна как никогда. Хотя, конечно, Марта была не лучшим примером для подражания…
«А папа Марк уже обо всем знает?» – спросила я.
«Я попросила маму ему самому все рассказать», – гордо ответила Катарина. Для своих тринадцати лет она была совсем неглупой девушкой. Поэтому я знала, что у нее все сложится.
Невероятно, но факт
Неделя выдалась нелегкой для всех нас. Катарина в тот же день переехала к папе, а Марта вообще не появлялась дома. Забота о хозяйстве и растерянных детях повисла на папе. Я сочувствовала ему, поэтому старалась как можно больше помогать по дому и заниматься с малышней.
Однажды, придя домой со школы, папа встретил меня словами о том, что ему нужно со мной серьезно поговорить. И я была этому рада, потому что атмосфера неопределенности мне уже надоела.
«Даша, послушай, я очень сожалею, что ты оказалась внутри нашей семейной разборки. У меня просто нет слов, чтобы дать оценку всему произошедшему. Я пережил большое горе за последние полтора месяца. Я очень любил Марту, но сейчас все позади, и мне уже смешно от того, что я смог вляпаться в такую историю. Сегодня утром Марта с этим мальчишкой и детьми уехали на две недели. Когда они вернутся, то все вместе переедут в другую квартиру, в другой город. Катарина теперь живет у своего «чокнутого» папочки… У нас больше нет семьи. А у тебя больше нет приемной семьи. И мне очень и очень жаль, что это произошло с тобой. Тебе осталось жить в Германии четыре месяца, и я уже связался с координатором, чтобы тебе подыскали другую семью…»
«Аллилуйя!» – восторжествовало мое сердце. Ведь я ждала момента, когда мне представится шанс попасть в более здоровую обстановку. Было жалко лишь папу, которому предстояло жить наедине с большим опустевшим домом и вдали от детей.
«Марк, ты уверен, что у вас все кончено? Неужели любовь к Марте уже не вернуть? Она же просто поддалась искушению и наверняка сама об этом жалеет… У вас же маленькие дети!» – уговаривала я папу. Глядя на его страдальческое лицо и невинных деток, у которых теперь будет восемнадцатилетний папа, у меня наворачивались слезы…
«Даша, знаешь, я бы простил эту глупую девчонку, но… она сама этого хочет. Марта мечтала о четвертом ребенке, а я больше не мог ей этого дать. Она нашла другой выход, – он усмехнулся и добавил, – через семь месяцев школьник Джони станет отцом ее нового ребенка...»
