Подруга гения

Photo by Andrew Neel on Unsplash

Кран на кухне тек и капал, издавая очень неприятный звук. Горячая и холодная вода в нем регулировались с трудом. Так было уже больше месяца. Обои в коридоре отслоились после того, как у соседей сверху случился потоп. На потолке красовалась клякса из разваливающейся штукатурки. Стены выглядели еще ужаснее. Да что там стены, вся квартира была запущена, прокурена и измождена.

Измождена была и я.

– Пожалуйста, посмотри кран. Я не могу больше слушать, как он течет, – просила я мужа.

– Ты же знаешь, какой из меня мастер. Я в этом ни черта не смыслю, – отвечал он мне и продолжал безудержно стучать по клавишам ноутбука.

Мой муж – гений. А я – его спутница.

Первая встреча с писателем

Первый раз я увидела его 15 лет назад в компании общих друзей. Мне представили Кирилла как известного не только в городе, но и в стране писателя.

Он был похож на иностранца. Элегантно повязанный шарф на шее, клетчатый пиджак, вельветовые, слегка потертые брюки. В пышной копне его волос уже заметно пробивалась седина, а очки из роговой оправы подчеркивали добрые карие глаза.

Он не проявлял ко мне бурного интереса, что, признаюсь, подстегивало меня еще больше.

Я была студенткой филфака, отделения русистики, поэтому знакомство с НАСТОЯЩИМ писателем было интересно мне и из профессиональных соображений.

Я влюбилась.

Он покинул вечеринку на пике интереса к нему. Говорят, так всегда делал Бродский. Кирилл рассказывал невероятные истории, делал девушкам очень точные комплименты, травил шутки, от которых у присутствующих болели животы… А потом вдруг резко встал и сказал, что ему надо бежать. Так стремительно, что я не успела и опомниться.

В тот вечер я поняла, что встретила «мужчину-своей-мечты». Внешне, внутренне... Он сразил меня наповал. Манера речи, загадочная улыбка, внимательный взгляд. В этом мужчине идеально было все.

Я стала его преследовать. Ходила на все книжные салоны с его присутствием, на все букинистические собрания и все презентации новых работ, где можно было встретить его. Но это случалось нечасто.

Однажды в жаркий июльский день я встретила его на книжной ярмарке в одном из центральных парков. Кирилл, как всегда, был неотразим. Высокий, в светлой рубашке… Рядом с ним в очереди за мороженым стояли женщина с животом и мальчик лет 10.

– О! Маша, привет! Какими судьбами? – сказал он мне, весело помахав рукой. – Чего стоишь, иди сюда!

Идти не хотелось совершенно. Все мои мечты рухнули за одну секунду. Женат. С ребенком. Ждут еще одного…

Я растерялась и что-то промямлила. Поздоровалась с женой, которая улыбалась во весь рот, и с мальчиком, копией Кирилла.

Мне было очень грустно и больно осознавать тот факт, что «мужчина-моей-мечты» никогда не станет моим мужчиной. И бог с ним, с разницей в 15 лет, и бог с ним, что я сильно не дотягивала интеллектом до его высот… Он был женат, а лезть в чужую семью было для меня всегда самым страшным табу.

Прошло несколько лет. Я познакомилась с редактором одной небезызвестной газеты. Завязался роман. Свадьба. Рождение дочери. Мы жили хорошо и тихо. Завели собаку, увлеклись живописью. Раз в год ездили на море.

Он меня любил, я его, наверно, тоже.

Новая жизнь старой любви

То было солнечное воскресное утро. Пасха. Мне позвонила подруга – поздравить с праздником и немножко поболтать.

– Ивановы-то квартиру купили в ипотеку… Да-да, хорошая такая, просторная… А Лена вот, скорее всего, в Штаты переедет. Ну, этот у нее там, с сайта знакомств, избранник… Ну да, вот и я говорю, чего шанс упускать, не понравится, мол, назад вернешься… Кирилл, писатель, помнишь? Вернулся из Рима, с женой у них все.

«Кирилл вернулся. С женой все...» Меня как будто пробило холодным потом. 10 лет прошло с нашей первой встречи!

«Вернулся. Разведенный. Свободен», – эти слова стучали в моей голове, пульсировали вместе с кровью в висках, не давали ни о чем думать.

Изображение Анастасия Гепп с сайта Pixabay

Я трудилась в той же газете, что и мой муж. Было решено: у писателя необходимо взять интервью.

Я обо всем договорилась через секретаря. Материал приурочили к выходу его новой книги, посвященной тяготам одиночества мужчины средних лет. Он понятия не имел, кто будет интервьюером.

Я надела строгое синее платье по колено, туфли на небольшом каблуке, чтоб не выглядеть дылдой, и очки в роговой оправе, почти такие же, как были у него на той вечеринке, когда я увидела его в первый раз.

Для интервью было выбрано уютное тихое кафе в центре города.

Когда я увидела его, мне показалось, что не было между нами всех этих лет и расстояний. Он сидел все такой же красивый, статный, с мягкой, таинственной улыбкой. Только копна когда-то каштановых волос поседела почти полностью.

– Кирилл, как же я рада увидеть Вас вновь!

Интервью длилось больше трех часов. Откровенно говоря, оно переросло в дружескую беседу, а я просто забыла выключить диктофон. Он рассказывал мне про жизнь в Италии, а я ему – про подрастающую дочь. У него, кстати, тогда тоже родилась дочь. А потом еще одна дочь.

У наших детей были одинаковые имена. Мы назвали своих девочек Анями, в честь горячо любимой нами Анны Ахматовой.

Он сам пригласил меня встретиться еще раз. Без диктофона. И я, конечно же, не отказала.

Кубышка перевернулась. Теперь настала его очередь преследовать меня. Мы встречались вечерами после моей работы и ходили на выставки по выходным, обсуждали книжные новинки и слушали классическую музыку.

Он признался мне в своих чувствах, и я не устояла. Начался роман.

Полгода я жила, словно в аду. Двумя жизнями. С двумя разными мужчинами. Мне было неприятно, когда муж даже случайно дотрагивался до моей руки, и я получала огромное удовольствие, когда Кирилл даже просто на меня смотрел. Я приняла решение развестись. Врать дальше было невозможно, продолжать жить такой жизнью – тоже.

Темная сторона восхищения

Ане я свое решение объяснила с трудом. Однако все было лучше, чем я думала. Через какое-то время она познакомилась с Кириллом и, можно сказать, даже его приняла. Принял ли он ее? Не знаю. С моим ребенком он общался и продолжает общаться намного холоднее, чем со своими. Точнее, у них практически нет контакта. Так, привет-пока...

Я работаю на двух работах и кормлю всю семью, включая собаку. Мой муж-писатель то впадает в творческие кризисы, то уходит в глубокую депрессию, то начинает прикладываться к бутылке.

Он не зарабатывает ни копейки и не делает вообще ничего. Ему все равно, как мы живем, он увлечен только своей литературой. Да и есть ли вообще в его голове какие-то «мы»? Не уверена.

Иногда мы слушаем классическую музыку вечерами, иногда ходим на выставки… Однако, скажу честно, это не приносит большого удовольствия, когда в холодильнике из продуктов – только половина бутылки молока.

Я по-прежнему очень люблю его и уважаю. Я сама выбрала такую жизнь и о выборе своем не жалею.

Я смотрю на капающий кран, на отслоившиеся обои, на запущенный дом и думаю, где занять денег на школьную экскурсию для ребенка. Ужасная жизнь, подумаете вы. Полная счастья, скажу я.

Когда подруги спрашивают, как я это все терплю, как я еще не выгнала его и не развелась, я отвечаю просто: «Я его люблю. И для меня это главное».

Подписываясь на жизнь с творческим человеком, мы нередко подписываемся на безденежье и сложности быта. Однако вместе с этим мы выбираем для себя путь всепоглощающей любви, в которой нет места меркантильности.

Любовь – это жизнь, и я буду в это верить до последнего своего вздоха.