Сколько бы мы ни изучали историю ленинградской блокады, она и сегодня, через 77 лет после того, как замкнулось блокадное кольцо, таит немало тайн и загадок.
Летняя эвакуация
В июле и августе 1941 года заводы и учреждения вместе с рабочими, сотрудниками и их семьями отправляли в глубокий тыл, на восток. А вот детские ясли, детские сады и пионерлагеря – в районы Ленинградской области, навстречу ежедневно наступавшим дивизиям врага.
Эта «ближняя» эвакуация детей продолжалась даже после того, как вермахт вышел на ближние подступы к Ленинграду и уже бомбил железнодорожные пути, которые связывали Северную столицу со страной. Складывалась абсурдная ситуация: из города в область ещё направляли новые эшелоны с детьми, а оттуда, уже под вражескими бомбёжками и обстрелами, воспитательницы с тысячами детей старались вернуться обратно в город.
Объяснить всё это, как и многие другие провалы в преддверии и во время блокады Ленинграда, можно только одним – низкой квалификацией городских властей во главе с Андреем Ждановым. А ещё – атмосферой тоталитарного режима, когда люди, в том числе руководители, боялись не только взять на себя ответственность, но даже высказать своё мнение.
Мария Мергазымова, 4 года: При бомбёжке лишь одно чувство, огромное, жуткое, – страх! Вот летит бомба, свистит всё громче, на одной ноте. И ждёшь, когда оборвётся этот свист. И всё это в лихорадке. И вдруг кажется: оборвётся вместе с тобой! В тебя сейчас! Вообще кажется, что все бомбы летят в тебя! Вжимаешься в землю, втискиваешься в неё… Могла бы её раздвинуть хоть немного и забраться внутрь – так это счастье. И бьёт тебя об эту землю, колотит.
После войны я ещё долго вспоминала бомбёжки. Сам организм помнил этот страх, никак не мог избавиться от него. В грозу ударит гром: видишь, что молния, что дождь, а всё равно глядишь вверх – нет ли самолётов с крестами?
В послевоенные годы некоторые мемуаристы писали, будто «всех ребят, которые были так поспешно вывезены не в тыл страны, а ближе к фронту, удалось обратно перевезти в Ленинград». На самом деле это не так. Из сотен тысяч ленинградских детей многие были ранены, погибли, так и остались на оккупированной территории.
Никаких конкретных данных на сей счёт нет. Даже из «Отчёта городской эвакуационной комиссии об эвакуации из Ленинграда с 29 июня 1941 г. по 15 апреля 1942 г.», имевшем, кстати, гриф «Секретно», можно узнать только одно: обратно в Ленинград было возвращено 175 400 детей; но сколько перед тем вывезли навстречу противнику, сколько погибло от снарядов и бомб, сколько было ранено – про это опять-таки ни слова.
О той трагедии сохранились лишь отрывочные свидетельства, собранные историками. Как, например, это – из книги Абрама Бурова «Блокада день за днём»: «18 июля, пятница. …На станции Лычково фашистские лётчики подвергли сегодня зверской бомбардировке и обстрелу эшелон с детьми. Это были ленинградские малыши, которых в самом начале войны вывезли в Лычковский район, а теперь возвращали в Ленинград. 17 ребят погибло».
Едва замкнулось кольцо…
Советские историки и мемуаристы указывали, что в блокадном сентябре в Ленинграде оставались 400 тысяч детей. И в большинстве современных статей и книг приводится та же численность.
Однако стоит заглянуть в архивные данные, как выясняется, что детей было намного больше. 6 сентября, за двое суток до начала блокады, в городе было выдано 459 200 детских продуктовых карточек. Впрочем, и это ещё далеко не исчерпывающие данные.
Во-первых, карточки, в том числе детские, полагались только тем, кто имел ленинградскую прописку, а в июле, августе и начале сентября в город пришли тысячи женщин с детьми, бежавших от врага из Псковской, Новгородской, Ленинградской областей и даже более отдалённых районов.
А во-вторых, детские карточки полагались только маленьким ленинградцам, не достигшим 12 лет. Тем, кто старше, выдавалась иждивенская карточка. Почему?! Ведь именно с 12-летнего возраста бурно растущему организму ребёнка нужно усиленное питание, да и по всем законам взрослым человек становится с 16 лет.
Источник фото:
Принимать на работу ленинградских подростков начали только в 1942-м, это давало самую сытную, рабочую карточку. А до тех пор была самая страшная блокадная зима 1941 года, и сколько ленинградских мальчиков и девочек это решение городских властей обрекло на голодную смерть, неизвестно.
Так почему же власти приняли это палаческое решение? Неужели у них было на это какое-то законное основание? Да, было. В 1935 году в статью 12 Уголовного кодекса РСФСР приняли дополнение, которое за особо тяжкие преступления предусматривало для несовершеннолетних – именно с 12-летнего возраста – уголовную ответственность наравне со взрослыми, «с применением всех мер наказания», то есть вплоть до смертной казни. Дополнение было принято по инициативе Сталина и направлено против детей «врагов народа». В 1941-м руководитель Ленинграда Андрей Жданов распространил его на ленинградских детей.
Галина Пищулина, 7 лет: Обычно я целыми днями сидела у окна. Дом наш, 31-й по Воронежской, как раз выходил на церковь, что на Боровой улице. До войны, говорили, она была ещё действующей, а в блокаду под ней устроили бомбоубежище.
Сижу у окна, вся закутанная в одежду, в одеяла – только оставлена узкая щёлочка для глаз, – и смотрю на улицу. Считаю, сколько трупов вынесут из убежища. И вот, глядишь, положили на снег покойника, а потом, как нет никого вокруг, кто-нибудь из прохожих быстренько так – раз! – ножом под простыню… (Плачет.)
И так я сидела целыми днями одна-одинёшенька, смотрела на весь этот страх и ждала, когда придут с работы взрослые.
Вот и получается, что в сентябре 1941 года в Ленинграде оставалось не 400 тысяч детей, а минимум около 500 тысяч. Это означает, что из двух с половиной миллионов мирных жителей, оказавшихся той осенью в блокадном городе, дети составляли пятую часть.
Статистика отсутствует
Всегда много рассказывали, как маленькие ленинградцы боролись на крышах своих домов с зажигательными бомбами. Как наравне со взрослыми в промёрзших цехах выпускали продукцию для фронта, стоя на скамеечках, потому что не доставали до высоких станков, и привязанные верёвкой, чтобы не упасть от голода. Как ещё летом 1941-го собрали свыше миллиона пустых бутылок для производства «коктейлей Молотова».
За годы войны 15 249 юных защитников Северной столицы были награждены медалью «За оборону Ленинграда», и это составило половину всех школьников страны, удостоенных во время войны государственных наград.
Что ж, о подвигах рассказывать всегда приятно. Но нельзя забывать и о тех детях, кто погиб – во время обстрелов на трамвайных остановках и в многочасовых очередях у булочных, в грузовиках и автобусах, которые шли по Дороге жизни, которую сами ленинградцы называли Дорогой смерти, а чаще всего – от последней стадии дистрофии в собственных комнатах-склепах.
Сколько детей погибло в блокаду – опять-таки неизвестно. Впрочем, нет более или менее точных данных и об общей численности мирных жителей, погибших в блокадном кольце. По советским официальным данным, их было 658 803. Но в конце 1980-х и в 1990-е годы стали говорить, что около миллиона. Теперь говорят, что свыше миллиона. А что касается погибших блокадных детей – такой статистики нет вообще.
Валентина Гутман, 20 лет, воспитательница детсада: Некоторые женщины считали, что ребёнку с родной матерью лучше. И забирали его домой. А за детским пайком являлись к нам, в садик. Но разве можно было в домашних условиях, даже родной матери, создать такие условия, как у нас? Здесь ведь и врач был, и режим, и фабрика худо-бедно бедно помогала...
Как-то раз произошла вообще дикая сцена. Выхожу в коридор и вижу: одна мама стоит с обедом для своего ребёнка, который ей у нас только что выдали, и – даже сейчас не могу об этом говорить – и… в общем, она этот обед ест. Быстро-быстро. Я ей:
– Вы что делаете?! Это ж вашему ребёнку!
А она мне с вызовом:
– Если я буду жить, то будет жить и мой ребёнок! А если умру – что с ним тогда будет?! Тогда останется сиротой!
И ушла, хлопнула внизу дверью.
Голод, лишения так ломали психику людей, так перекраивали всё в их сознании! …А тот ребёночек, он ведь умер вскоре.
Когда нет статистики, приходится ограничиться логикой. Если учесть, что в самом начале блокады дети составляли примерно пятую часть всех мирных жителей Ленинграда, то, очевидно, и среди погибшего населения они тоже составляли примерно 20 процентов – 200 тысяч. Кстати, в СССР в течение Великой Отечественной войны, опять-таки по официальным данным, погибли 1 миллион 800 тысяч детей – и это тоже почти каждый пятый из 10 миллионов погибшего гражданского населения страны.
В статье использованы воспоминания из документальных повестей автора – «Голоса» и «Ребячий остров».
