Вход на сайт
Регистрация
или
register
Загрузка...
Нет хамству! Рейтинг врачей и женских консультаций
Рассказ

Сын за отца... отвечает!

Автор
Сергей Ачильдиев
Сергей Ачильдиев
Литератор
Подписка на автора

Вам на почту будет приходить уведомление о новых статьях этого автора.
В любой момент Вы можете отписаться от уведомлений, перейдя по специальной ссылке в тексте письма.

подписаться
24 сентября 18 в 11:45
Сын за отца... отвечает!

Совершая неблаговидные поступки, мы беспокоимся только об одном – как бы не пришлось нам за это ответить. О том, что без вины виноватыми окажутся наши дети и даже внуки, мы почему-то не думаем.

– Ну, за знакомство! – сказал он и, ревниво глядя на то, как я, сославшись на здоровье, едва пригубил, махнул стопку, словно в ней была вода…

Что делают люди, едва поезд отошёл от перрона? Правильно: разворачивают взятую в дорогу снедь, достают припасённую бутылочку и принимаются есть, пить да «разговоры разговаривать». Причём чаще всего «за жизнь». Ведь так хочется излить душу до донышка, а тут сосед по купе – с ним можно, как на исповеди, потому что больше вы никогда не встретитесь. Классическая ситуация.

Вот и я, усевшись в поезд Петрозаводск – Петербург, столкнулся с такой классической ситуацией.

Соседом моим оказался Дмитрий Александрович, «можно просто Дима», коренастый улыбчивый мужчина средних лет. А с ним мальчишки-погодки – без пяти минут подростки Шурка и Женька.

Сыновей «просто Дима» покормил на скорую руку и загнал на верхние полки спать, а меня пригласил не спеша отужинать. Я, конечно, отнекивался, у меня завтра рабочий день, но он так упрашивал, что я, в конце концов, полез в свою сумку и достал пирог, подаренный петрозаводским другом…

Обычно те, кому удалось перебраться из провинции в одну из столиц, этому радуются. А Дима говорил, словно с какой-то досадой.

Выпив за знакомство, Дима хотел было тут же наполнить вторую, но передумал. Видно, сам вспомнил о своих пацанах.

– Вы питерский? – спросил он. Я кивнул. – Ну, и мы теперь питерские. Я в Питере на работу устроился, мастером на стройку. Жена нашла место в школе, она у меня учительница английского языка. Сейчас дома нас ждёт. Мальцы летом гостили на даче у бабушки с дедушкой – её, значит, родителей. Сейчас домой их везу. Питер – теперь наш дом!

Обычно те, кому удалось перебраться из провинции в одну из столиц, этому радуются. А Дима говорил, словно с какой-то досадой.

– Вот вы, небось, про себя сейчас думаете: «И эти туда же… Чего, Москва да Петербург резиновые, что ли?» – Он испытующе глянул на меня, явно наперёд зная ответ. – Эх, если б можно было, никуда бы мы не поехали, честное слово. У нас ведь и дом был свой каменный, и землица, и хозяйство… Да и работа.

– Понимаю, – решил я поддержать соседа, – заработки и возможности в Петрозаводске с питерскими не сравнишь, тем более вы молодые, и детишки у вас.

– Да мы вовсе не петрозаводские, мы из… – Дима назвал небольшой карельский городок. – И дело вовсе не в заработках и возможностях, как вы подумали.

Он встал, поправил одному из мальчиков подушку, другому подоткнул одеяло. А на самом деле, похоже, удостоверился, что они спят. Потом сел и всё-таки налил себе ещё одну стопку. Снова махнул её, будто играючи, но уже без тоста. И, судя по всему, начал, наконец, подбираться к главному:

– Заработки и возможности в Питере – само собой, ого-го! Не чета нашим. Но зато у нас природа какая! Озёра, леса, воздух. А тишина! Если кто и кричит, так только птицы. Но мы всё продали, по дешёвке продали. Сперва перебрались в Петрозаводск, а теперь вот в Питер.

Он помолчал, словно собираясь с силами:

– …И ведь всё… из-за моего отца! Он стал главой нашей городской администрации. Сперва старался делать для жителей, что только можно. Каждую копейку в дело. А потом объявился какой-то из Москвы, и давай на берегу нашего озера строительство разворачивать. Заборы высоченные… Что внутри, можно было понять, только заглянув за ворота, через которые заезжала землеройная техника и грузовики со стройматериалами. Там вдоль всего берега повырубали часть деревьев, нарезали землю по двадцать соток и стали возводить коттеджи. Это ж заповедник республиканского значения! Там любое строительство запрещено! Наши городские приезжали туда на пикники, так и то вроде как наполовину тайком, и после себя убирали всё до единой бумажки.

– Такие противозаконные дела решаются на гораздо более высоком уровне, – попытался я успокоить своего соседа. – И, думаю, ваш отец не имел к этому никакого отношения.

– Да в том-то и дело, что имел! Не он один, само собой. Но и он тоже… За взятку продал наше озеро! Жители стали писать в разные инстанции – вплоть до самого верха. И нагрянула бригада из Москвы, из Следственного комитета. Всё вскрылось. Отца арестовали. Судили всю их группу в Петрозаводске. Сроки дали большие. Слава богу, мама не дожила до этого кошмара – скончалась за пять лет до того.

Сын за отца... отвечает!

Источник фото: shutterstock.com

– Отец сидит? – осторожно спросил я.

– Нет… Умер он. На следующий день после суда его ударил инсульт. Месяц пролежал в тюремной больнице и умер… Меня один раз пустили к нему. Но лучше б я его не видел. У него не только руки-ноги, и речь отнялась. Смотрит на меня, а у самого слёзы по вискам катятся на подушку… Да я без слов всё понимал. Батя мой был детдомовский: его отец пропал без вести летом сорок первого, а мать умерла в сорок втором – надорвалась в колхозе. Да и голодали они сильно. У папы же ещё была младшая сестрёнка, совсем маленькая, она от воспаления лёгких умерла за месяц до матери, и старший брат Павел. Вот к нему мы и едем теперь. Он давно уже в Питере живёт и нам помог туда перебраться.

Дима замолчал. Наверху тихо посапывали.

– Вы знаете, что такое был детдом во время войны? – продолжал он свой рассказ. – Жили впроголодь, а дисциплина, как в армии. И ничего своего. Майка, трусы – и те общие. После стирки принесут бельё всему отряду, и разбирайте, кому чего. Потом они с дядей Пашей попали в ремеслуху. Там, батя рассказывал, хоть приведут в цех на практику, так рабочие в обед дадут хлеба, бутылку кефира. Подкармливали пацанов. У нас дома снимок есть: оба с дядей Пашей стоят в брюках, в майке и в фуражках этого ремесленного училища. Два скелета. Хоть анатомию по ним изучай… Вот почему батя согласился на ту взятку! Он же помнил это своё детство и видел, как мы с женой от темнадцати до темнадцати – и на работе, и после на дачном участке, и двое ребят у нас… Хотел, чтоб нам, значит, помочь…

От плохих денег добра не сыщешь! Я бате так и сказал, причём сразу, ещё до всяких следователей.

– А вы ни копейки у него не взяли… – догадался я.

– Само собой, – Дима кивнул. – От плохих денег добра не сыщешь! Я бате так и сказал, причём сразу, ещё до всяких следователей. Переживал он из-за этого страшно. Но ему, видать, и в голову не приходило, как придётся переживать нам. Ещё когда началось строительство этих коттеджей и люди вокруг всё поняли, мы с женой стали ловить на себе косые взгляды. Кто-то перестал заходить в гости, а кто-то и здороваться. Ну а когда нагрянули следователи из Москвы и батю арестовали, мы вообще превратились в отверженных… В конце концов, жена мне говорит: «Не будет нам здесь жизни, надо уезжать». Да я и сам об этом думал, но как всей семьёй подняться с насиженного места?.. В общем, ещё не дожидаясь суда, продали всё, что у нас было, перебрались в Петрозаводск. А цены ж в Петрозаводске повыше. Вот и получилось, что был у нас свой дом, земля, а тут пришлось довольствоваться небольшой двухкомнатной квартиркой на окраине. Но и в Петрозаводске прожили не так долго. Как-то раз Шурка, наш старшенький, прибежал из школы в истерике. Ему ребятишки кричали: «Вор!». Карелия по территории-то большая, а народу мало. Слухи друг про дружку распространяются со сверхзвуковой скоростью...

– Что ж, не нашлось у вас верных друзей, которые бы понимали, что вы ни при чём? – не удержался я.

– Были у нас такие друзья, – с готовностью согласился Дима. – Были и есть! Спасибо им, помогли и в Петрозаводск переехать, и вот сейчас в Питер. Но если бы не дядя Паша и его семья, ничего бы не получилось. Они наше горе приняли, как своё.

Дима вдруг снова поднялся и стал поправлять ребятишкам одеяло. Я догадался, что он просто не хочет, чтобы я видел, как он плачет.

– Поздно уже, – сказал он. – Давайте спать. – И, не дожидаясь моего ответа, лёг на свою полку и отвернулся к стене.


Помощь Беременным женщинам и мамам

Бесплатная горячая линия в сложной жизненной ситуации

8 800 222 05 45
Все статьи
Мы освещаем все аспекты жизни

Свежее в разделе

Все статьи

Топ авторов раздела

Все авторы

Повышение рождаемости и экономия бюджета страны

Василий Худолеев О проекте
Самые свежие новости из жизни города и не только
Интересные статьи
Ещё статьи
Я расту!
Рассказ
Я расту!

Влюблённость молоденькой девочки во взрослого парня – не редкость. И если у...

Внимание!

Закрыть