«Я бы с удовольствием обзавёлся детьми ещё раньше!»

Согласно последним данным, занесённым во Всемирную книгу фактов ЦРУ США (The World Factbook), снижение рождаемости является общемировой тенденцией и отмечается во всех развитых странах, особенно в государствах Западной Европы, где пропаганда потребления и призывы жить для себя затмили все остальные человеческие ценности. Демографический кризис имеет место и у нас, но вот готовы ли мы, живущие в исконно многодетной стране, пойти по пути «продвинутых» европейцев и американцев?

По данным Росстата, в 2017 году число многодетных семей в России превысило 1,5 миллиона, что на четверть больше показателей последней переписи населения. Более половины из них живут в городах, и их образовательный уровень (высшее образование имеют 24,5% многодетных отцов и 25,6% матерей) соответствует средним цифрам по стране. При этом появилась и быстро разрастается новая тенденция – среди имеющих трёх и более детей стало появляться всё больше студентов. Такого, по утверждению социологов, раньше не наблюдалось. То есть студенческие семьи редкостью не были и прежде, и рождение детей не только никогда не мешало, но, напротив, способствовало получению образования. Более того, как рассказал журналу «Аист на крыше» доктор психологических наук, профессор Валерий Ситников, именно появление малыша зачастую поднимает успеваемость его мамы и папы…

ИНТЕРВЬЮ С ВАЛЕРИЕМ СИТНИКОВЫМ

– Вы ведь, Валерий Леонидович, многодетный папа?

– Можно и так сказать, хотя моему старшему уже 42 года, и с самой младшей у них разница 16 лет.

– Ну, раз уж все давно взрослые, скажите, пожалуйста, верно ли в народе говорят, что, мол, маленькие детки – маленькие бедки, а как подрастут, появляются серьёзные сложности?

– Не знаю, кому как… Но я считаю, что когда детей несколько, их проще воспитывать. Сегодня многие боятся заводить второго, третьего ребёнка, а по моему опыту, с каждым последующим становится легче. К примеру, когда у нас появился первый сын, мы с женой 6 лет – до тех пор, пока не родилась вторая – вообще не высыпались. Леха вставал рано, а мы ведь оба были студентами, засиживались допоздна. Энергии, как у всех молодых, хватало, но приходилось непросто. А потом появилась Маша, и ей ещё года не было, как заметили – стало гораздо легче. Лёха, как всегда, просыпался в 6 часов, ему было скучно, но нас не будил, жалел. Поэтому вытаскивал сестру из кроватки, тащил её на кухню и начинал варить манную кашу.

– Сам?!

– Конечно, на газовой плите. Кстати, с тех пор у нас все дети обожают манную кашу с комками – это он их приучил.

– Вы жили с родителями или отдельно?

– С родителями, но достаточно автономно. Моя жена, Надежда, молодец – никогда ни на кого не переваливала свои проблемы, говорила: «Это наши дети, значит, сами и будем ими заниматься».

– Но основная нагрузка, наверное, всё равно падала на неё?

– Я старался побольше взять на себя – мне вообще всегда очень нравилось возиться с детьми. Помогало, конечно, и общественное воспитание – сын уже с трёх месяцев был в детском садике. Мы с женой учились в две смены, я его утром относил в ясли, а жена вечером забирала.

– А как же ночью? Приходилось ведь так или иначе вставать, кормить маленького. Честно говоря, вообще не представляю, как в таких условиях можно готовиться к экзаменам!

– Да мы, в общем, хорошо учились. И вы знаете, я тогда сам заметил, а потом столкнулся с одним исследованием, в котором говорилось, что когда образуются студенческие семьи, оба, как правило, начинают учиться ещё лучше.

– Странно, почему?

– Я, как психолог, могу назвать две причины. Во-первых, если люди готовы создать семью, значит, они дозрели до того, чтобы принимать достаточно ответственные решения. А во-вторых, у них остаётся больше свободного времени – не надо бегать на свидания.

– Как ваши родители относились к тому, что у вас рано появились дети?

– Нормально. Поначалу, может быть, были сомнения, но потом увидели, что у нас всё хорошо, и успокоились.

– Но они же понимали, что вам тяжело материально?

– Да я не могу сказать, чтобы было тяжело. Мы оба получали повышенную стипендию, плюс я работал – то на заводе, то дворником, то шофёром. Во всяком случае, мы ни разу в жизни ни у кого не брали взаймы. Давать приходилось, а брать – нет. Сколько было денег, столько нам и хватало.

– Но сокурсники, наверное, смотрели на вас с некоторой жалостью – у них была полная свобода, а вы привязаны к дому, к ребёнку…

– Я такого не замечал. И потом мне всегда было интересней с семьёй, чем без неё. Вот, например, в молодости я очень увлекался туризмом, даже работал инструктором – водил группы ребят по Вуоксе на байдарках. Потом, когда родился сын, такие походы закончились, но мы наши другой вид отдыха – ездили куда-нибудь на велосипедах. Лёху и Машу посадим – и вперёд. Позже, к тому времени, как родились третий сын и младшая дочка, у нас уже была машина, стало ещё проще.

– Значит, у вас четверо детей?

– Так получилось, что наш третий ребёнок умер. Отчего – так никто и не мог сказать, просто лёг спать и не проснулся.

– Простите, не знала… Мои соболезнования…

– Это было достаточно давно. Большая трагедия, конечно, и боль до сих пор не проходит.

– У кого более сильный характер – у вас или у жены?

– Сложно сказать. Когда ей плохо – я помогаю, если плохо мне – она всегда рядом.

– А если случаются конфликты? Ведь не бывает же, что супруги не ссорятся.

– Конечно. И у нас такое периодически случается.

– Вы скрывали свои размолвки от детей?

– Старались, но получалось не всегда. Да и вообще я считаю, что дети – члены семьи, значит, не нужно от них особо прятаться. Они всё видят и по-своему оценивают, кто прав, а кто виноват. Хотя, конечно, в таких случаях всегда виноваты оба.

– Чью сторону дети обычно принимали?

– Ничью. Старались сразу, что называется, куда-нибудь слинять. Да оно и понятно – подобные вещи никому не доставляют приятностей.

– У вас со всеми детьми хорошие отношения?

– Конечно, хотя и разные – у каждого из них свой характер. Самые сложные всегда были с младшей. Жена говорит, это потому, что мы с ней очень похожи. Алёна очень прямая, бывает резковата. Мне кажется, я не такой, но со стороны виднее… Старшая, Маша, более душевная, а сын, как партизан – никогда не скажет и не спросит ничего лишнего.

– Закрытый?

– Да нет, они все у нас честные, открытые, заботливые.

– Судя по всему, особых проблем, пока дети росли, у вас не было?

– С девочками – вообще никаких, а с Лёхой приходилось посложнее.

Помню, в конце 80-х – начале 90-х он занимался сложным видом спорта – многоборьем со служебными собаками. В программу входят бег, плаванье, кросс, задержание нарушителя, полоса препятствий, но главное – надо было хорошо выдрессировать собаку. Годам к тринадцати Лёха уже выполнил мастерский норматив, входил в сборную города. Это как раз было время, когда новые русские начали заводить собак для охраны, но их ведь надо было воспитывать. Вот они и начали обращаться к сыну, платили по 10 долларов в час…

– Это же были большие по тем временам деньги!

– Ну да. Рубль ведь обвалился, и доллар, который стоил до того 70 копеек, подскочил до 6 рублей. Одним словом, в 14 лет сын получал больше, чем мы с женой, вместе взятые. И начались разговоры: «Да зачем мне ваше верхнее образование? Я и без него прекрасно зарабатываю!».

– Он до сих пор этим занимается?

– Нет, давно бросил. В 18 лет, когда работал автомехаником, купил себе машину, которая была постарше него, и через некоторое время попал в аварию. Получил серьёзную травму, потерял работу… В общем, проблема была немалая, но я ему тогда сказал: «Не трать время зазря, поступай куда-нибудь учиться». Он меня послушал, получил высшее образование…

– Вы часто вели с детьми доверительные беседы?

– Все дети больше тянутся к маме, поэтому чаще этим занималась она, хотя, если появлялись значимые ситуации, я тоже ненавязчиво подключался. Но вообще-то у нас практически дружеские, откровенные отношения.

– А скажите, Валерий Леонидович, если бы сегодня появилась возможность всё начать сначала, вы снова захотели бы иметь много детей или выбрали бы другую судьбу?

– Да вы что?! Я б с удовольствием обзавёлся детьми ещё раньше и имел их побольше! Дети – это здорово…