Гендерные тренды продолжительности жизни в России и мире

Источник фото: shutterstock.com

Последние 50 лет во всех без исключения странах мира происходит рост продолжительности жизни, при этом наблюдается сильная дифференциация этого показателя, превышающая 60%. Также отличается продолжительность жизни и по гендерному признаку: во всем мире (за исключением нескольких стран) продолжительность жизни женщин выше, чем мужчин. В среднем это различие составляет 7%. По одной из гипотез, гендерные различия в продолжительности жизни сформировались в процессе эволюции человека и связаны с различной экологической ролью мужчин и женщин, в частности, в процессе производства потомства. Однако условия жизни (географические, климатические, социально-экономические, образ жизни) накладывают свой отпечаток на эти процессы. В России гендерные различия в продолжительности жизни мужчин и женщин связаны в основном с климатом и образом жизни (в частности, с потреблением алкоголя).

По данным Всемирного банка, последние 50 лет во всех без исключения странах мира наблюдается рост продолжительности жизни. К 2016 году средняя ожидаемая продолжительность жизни (ОПЖ) в мире достигла 72,035 года, при этом ОПЖ мужчин составила 69,95 года, а женщин – 74 года. Однако по странам мира наблюдается сильная дифференциация этого показателя: самая низкая средняя продолжительность жизни – 52 года (в Сьерра Леоне и Центральной Африканской Республике), а самая высокая – 84 года (в Гонконге (КНР), Макао (КНР) и Японии). Самая короткая жизнь у мужчин из Центральной Африканской Республики – всего 50 лет, а самая длинная, 81 год, наблюдается в 10 странах (Австралии, Гонконге, Израиле, Исландии, Лихтенштейне, Макао, Норвегии, Сингапуре, Швей­царии и Японии). Самая короткая жизнь у женщин в Сьерра Леоне – 52 года, а самая длинная, 87 лет, в трех странах – Гонконге, Макао и Японии. В России средняя ожидаемая продолжительность жизни в 2016 году составляла 72 года, у мужчин – 67 лет, а у женщин – 77 лет. По данным Всемирного банка, ОПЖ мужчин в России ниже мирового уровня почти на 3 года, а женщин – выше на 3 года.

Надо отметить, что увеличение продолжительности жизни человека, хотя и неравномерное, наблюдается начиная с XVIII в. Объяснение этого феномена было предложено А. Омраном в 1971 г. в виде концепции эпидемиологического перехода (epidemiologic transition) (Омран, 1977). А. Омран выделяет несколько групп факторов, влияющих на уровень смертности и, следовательно, продолжительность жизни: экобиологические (состояние окружаю­щей среды, наличие инфекционного пресса, особенности иммунной системы человека), социокультурные (экономика, образ жизни, питание, гигиена и пр.) и медицинские (санитария, лечебные и профилактические мероприятия). На разных этапах эпидемиологического перехода преобладает влияние той или другой группы факторов. В настоящее время эта концепция считается общепринятой и имеет высокую прогностическую значимость (Семенова, 2005).

Во всем мире (за исключением нескольких стран) продолжительность жизни женщин выше, чем мужчин. В среднем это различие составляет 7% (Терехин, 2001). На рис.1 показаны продолжительности жизни женщин и мужчин в зависимости от средней продолжительности жизни. На глобальных демографических и экологических данных для 227 стран было показано, что существует общая тенденция увеличения этого различия с уменьшением пресса окружающей среды и увеличением средней продолжительности жизни (Терехин, 2014).

Рис. 1. Диаграмма рассеяния и линии регрессии продолжительностей жизни женщин и мужчин в зависимости от их полусуммы

В работах Терехина (2001) и соавторов (2004) проведен анализ причин отклонения полового диморфизма продолжительности жизни в некоторых регионах мира от общего тренда. Наиболее влиятельным фактором является континент: для Азии характерно относительное снижение диморфизма, для Европы и Африки – повышение. Более того, было показано, что относительное понижение диморфизма в Азии связано с относительным уменьшением продолжительности жизни женщин, а относительное повышение диморфизма в Африке и Европе – с относительным уменьшением продолжительности жизни мужчин (Терехин, 2001).

В 2016 г. наиболее высокие показатели полового диморфизма продолжительности жизни, отклоняющиеся от общего тренда, отмечались в Сирийской Арабской Республике (12 лет), Литовской Республике и Республике Сейшельские Острова (11 лет), Республике Беларусь, Латвийской Республике, Российской Федерации и Эстонской Республике (10 лет).

На сегодняшний день среди ученых нет единого мнения относительно основных тенденций изменения полового диморфизма продолжительности жизни и его фундаментальных эволюционных причин (Терехин, 2014). Интересная гипотеза была рассмотрена Анатолием Тимофеевичем Терехиным с соавторами (Тeriokhin, Budilova, 2000). На оптимизационных моделях эволюции жизненного цикла человека было показано, что продолжительность жизни увеличивается при снижении средовой смертности (смертность, связанная с экзогенными факторами, например, низкой физической активностью, неправильным питанием, стрессом, вредными привычками) – что справедливо как для мужчин, так и для женщин.

Однако есть и некоторые отличия, связанные с разной экологической ролью мужчин и женщин, с особенностями их жизненных циклов. В рассмотренной модели энергия организма (как мужского, так и женского) направлялась на рост, репродукцию (размножение) и репарацию (восстановление). В качестве основного различия в жизненных циклах мужчин и женщин было принято различие в стратегии репродукции. Для мужчин возможна только прямая (родительская репродукция), а для женщин возможны три варианта: 1) накопление репродуктивной энергии (энергии в теле женщины для зачатия и рождения ребенка), 2) прямая (родительская репродукция), так же как и для мужчин, 3) непрямая (прародительская) репродукция, т.е. забота о внуках или детях близких родственников.

Оптимизационная модель, включающая эти предположения, позволила объяснить феномен возникновения полового диморфизма в процессе эволюции человека: половой диморфизм возникает как оптимальная стратегия жизненного цикла человека и обусловлен разной экологической ролью мужчин и женщин, в частности, в стратегии репродукции. Один из результатов анализа этой модели представлен на рис. 2. На этом рисунке показаны оптимальные жизненные стратегии, связанные с расходованием энергии на репарацию для мужчин и женщин в зависимости от возраста. Мы видим, что как для мужчин, так и для женщин с возрастом выделяется меньше энергии на репарацию, но для женщин это уменьшение происходит медленнее. И, как следствие, уязвимость организма с возрастом для мужчин растет быстрее, чем для женщин.

Рис. 2. Оптимальные жизненные стратегии, связанные с расходованием энергии на репарацию для мужчин и женщин в зависимости от возраста

Как видно из приведенных выше данных, половой диморфизм продолжительности жизни сильно варьирует для разных стран. Россия входит в число стран, где этот показатель один из самых высоких в мире.

В России в 2006 году абсолютный диморфизм продолжительности жизни* составлял 12,7 года, но к 2016-му снизился до 10,4 года, то есть на 18,1%. Такая же положительная динамика прослеживается во всех российских федеральных округах, но скорость этих процессов везде разная (табл.1).

Наименьшие различия в продолжительности жизни мужчин и женщин в 2016 году наблюдаются в Северо-Кавказском ФО (7,5 лет), наибольшие – в Сибирском ФО (11,4 года). Наиболее высокие темпы уменьшения различий в продолжительности жизни мужчин и женщин за период 2006–2016 гг. отмечаются в Северо-Кавказском ФО (25%), а самые низкие – в Уральском ФО (11,2%).

Табл. 1. Различие в продолжительности жизни женщин и мужчин (абсолютный диморфизм продолжительности жизни) в федеральных округах России

Для России характерна также и высокая дифференциация абсолютного диморфизма продолжительности жизни по субъектам РФ. Например, в 2016 г. самый высокий показатель наблюдался в Новгородской области (12,5 лет), а самый низкий – в Чеченской Республике (5,3 года). Большие различия (отличающиеся от общемирового тренда) в продолжительности жизни мужчин и женщин в России связаны, главным образом, с низкой продолжительностью жизни мужчин. В России высокий уровень мужской смертности связан со средой (средовая смертность). В некоторых регионах мужская средовая смертность превышает женскую более чем в 2 раза (Будилова, 2015). Регрессионный анализ связи средовой смертности мужчин и женщин с экологическими (в том числе и климатическими), демографическими и социально-экономическими факторами показал, что наиболее влиятельным фактором для мужчин является алкоголизм, за ним идет среднегодовая температура. В регрессионной модели для женщин наиболее влиятельным фактором является среднегодовая температура, затем идет фактор, связанный с алкоголизмом (Будилова, Лагутин, 2014). Как отмечается в работе Будиловой (2015), в некоторых регионах России средовая смертность соизмерима со средовой смертностью в Африке. Однако причины такой высокой смертности в России и африканских странах разные. Если в африканских странах смертность, главным образом, обусловлена наличием большого количества опасных инфекций и бедностью, то в России – это суровый климат и образ жизни.

В отличие от общей мировой тенденции, состоящей в увеличении относительного диморфизма с ростом средней продолжительности жизни (Терехин, 2001; Терехин, 2014), в России этот процесс имеет противоположный характер: с увеличением средней продолжительности жизни относительный диморфизм уменьшается. Выявленный тренд наблюдается не только для России в целом, но и для каждого из федеральных округов. Вероятно, это можно объяснить тем, что в последние годы (2005– 2016) продолжительность жизни мужчин растет быстрее, чем у женщин: продолжительность жизни мужчин в РФ выросла на 12,9%, а у женщин – на 6,3%.

Кроме того, были проанализированы отклонения относительного диморфизма от общероссийского тренда и исследованы их корреляционные связи с заболеваемостью основными классами болезней: инфекционными и паразитарными болезнями; новообразованиями; болезнями кровообращения, эндокринной системы, нервной системы, органов дыхания, органов пищеварения; врожденными аномалиями; травмами, а также заболеваемостью алкоголизмом и алкогольным психозом (Будилова и др., 2016). Корреляцию оценивали по ранговому коэффициенту корреляции Спирмена. Значимая (на уровне 0,05) корреляционная связь наблюдалась только с новообразованиями (r = 0,272) и заболеваемостью алкоголизмом и алкогольным психозом (r = 0,208), с остальными классами болезней значимой корреляционной связи не обнаружено.

^{* Абсолютный диморфизм продолжительности жизни вычисляется как разность между продолжительностями жизни женщин и мужчин (D=Lf – Lm), а относительный – как частное от деления абсолютного диморфизма на полусумму продолжительностей жизни мужчин и женщин (d = D/[( Lf + Lm)/2].}