Вход на сайт
Изображение с сайта
В России наблюдается быстрое снижение рождаемости. Ежегодная естественная убыль населения при отсутствии дополнительных мер поддержки рождаемости будет неуклонно расти и через несколько лет может превысить полмиллиона человек в год. Ускоренное падение рождаемости в возрасте до 30 лет может быть связано с новым этапом второго демографического перехода. Это наблюдается в развитых странах, а примерно с 2015 г. – и у нас в стране. К тому же в России наблюдается экономический спад, что также повлияло на количество рождений. В связи с этим мощной демографической мерой может стать модификация программы материнского (семейного) капитала в соответствии с новыми вызовами снижения рождаемости, а также переформатирование пенсионной системы таким образом, чтобы отчисления в Пенсионный фонд шли на семейные счета, на которые государство может пропорционально добавлять денег. Следовательно, дети будут в буквальном смысле кормить родителей в старости, как это было до XX века. Это будет стимулировать повышение не только количества, но и качества детей. В этом случае возможно будет преодолеть заветную планку в 2,1 ребенка на женщину (семью).
– Как обстоят дела с рождаемостью в России?
– Если говорить про последние три года, то наблюдается быстрое снижение рождаемости. В 2019 г. коэффициент суммарной рождаемости (далее – КСР), скорее всего, опустится до 1,51 ребенка на женщину, т. е. до уровня 2008–2009 гг., в то время как в 2015 г. он составил 1,78, при этом Россия тогда находилась в первой десятке развитых стран (из 50) с самой высокой рождаемостью, а КСР вторых детей был одним из самых высоких среди 50 развитых стран. При этом максимальное падение в 2016–2019 гг. случилось по первым и вторым детям. В то же время рождаемость в России остается одной из самых молодых среди всех развитых стран (моложе только в Молдавии и на Украине; страны Закавказья в число развитых не входят), а темпы постарения рождаемости, по мировым меркам, в России средние или ниже средних. Средний возраст рождения первенца в 2018 г. составил 25,9 года, увеличившись на 1 год за 7 лет, что соответствует среднему темпу среди развитых стран. Рождаемость вторых и последующих детей в России с 2010 г. не «стареет», в отличие от прочих развитых стран.
Что касается более фундаментального показателя «итоговое число рождений у реальных поколений женщин», то для когорт второй половины 80-х гг. рождения он составит 1,8 ребенка на женщину, по сравнению с 1,6 для женщин 1970–1973 гг. рождения. Прирост в 0,2 рождения – очень существенный; такого прироста не наблюдалось в последние десятилетия практически ни в одной стране мира. К сожалению, мы пока не можем уверенно прогнозировать рождаемость у женщин 90-х гг. рождения, но, судя по всему, она будет ниже показателя 1,8 ребенка на женщину.
– Насколько критична ситуация?
– В 1993–2008 гг. КСР был ниже, чем сейчас; при этом КСР первых рождений (КСР1) сегодня самый низкий в российской истории, но, по меркам развитых стран, находится на среднем уровне (до этого был одним из самых высоких). В целом рождаемость в России в 2019 г. впервые с 2010 г. опустилась до уровня ниже, чем в среднем по Евросоюзу. При этом, по данным на июнь 2019-го, темпы падения рождаемости не замедляются, несмотря на все новые принимаемые меры семейной политики. В 2019 г. КСР ожидается в районе 1,51 ребенка на женщину. Если падение КСР продолжится или если КСР будет находиться в районе 1,5 много лет, то и итоговая рождаемость поколений 90-х гг. рождения будет заметно ниже, чем 1,8 или даже 1,7, что означает отдаление от порога замещения поколений (2,1 ребенка на 1 женщину) и беспросветную естественную убыль населения в будущем. При отсутствии достаточной замещающей миграции (более полумиллиона человек в год) будет постоянно сокращаться численность населения, в том числе трудоспособного. Что касается ближайших лет, то на спад числа рождений дополнительно накладывается быстрое снижение числа женщин в детородном возрасте (20–40 лет), и это еще более усугубляет ситуацию. Ежегодная естественная убыль населения (разница между числом родившихся и числом умерших) при отсутствии дополнительных мощных мер поддержки рождаемости будет неуклонно нарастать и через несколько лет может превысить полмиллиона человек в год.
– Насколько нова данная ситуация? Был ли демографический кризис в СССР?
– Ситуация лишь отчасти напоминает 1988–1993 гг. Тогда рождаемость упала почти вдвое, но в основном за счет вторых и последующих рождений: малодетность позднего СССР в условиях кризиса быстро превратилась в практическую однодетность. Кроме того, тогда рожали еще в более молодом возрасте, чем сейчас, а число абортов было самым высоким в мире. Собственно, плоды того обрушения рождаемости мы пожинаем сейчас в виде сокращения числа молодых женщин (так называемая демографическая яма или «эхо 90-х»). Ситуация с рождаемостью в СССР в 80-х гг. XX века, в общем-то, была неплохой, но это видимое благополучие являлось «средней температурой по больнице»: в Средней Азии КСР превышал 4,5 ребенка на женщину и не снижался, в то время как в славянских республиках и Прибалтике лишь благодаря новым мерам демографической политики и антиалкогольной кампании на короткое время поднялся выше 2. Первого ребенка рожали все, а вот переход ко второму происходил реже, чем даже в Западной Европе; особенно это касалось городского образованного русского населения. Число же абортов в РСФСР превышало число рождений в 2 и более раза. По прогнозам, сделанным в начале 80-х гг., естественная убыль в РСФСР, Прибалтике, Белоруссии и на Украине должна была начаться уже в 90-х гг.
– Есть ли особенности рождаемости в различных регионах?
– Различия в уровне и других характеристиках рождаемости между российскими регионами колоссальные. КСР в Чечне более чем вдвое превышает КСР в ряде регионов Европейской части страны: Ленинградской, Смоленской областях, Республике Мордовия. Население Чечни составляет около 1% от общероссийского, но там рождается 9% всех пятых и последующих детей в стране – в 2 с лишним раза больше, чем в Москве, население которой превышает население Чечни в 9 раз. Чечня и Ингушетия, имея совокупное население менее 1,8 млн, вместе дают более 12% пятых и последующих рождений в России. В 320-тысячной Ингушетии рождается вдвое больше пятых и последующих детей, чем в 5,4-миллионном Петербурге. Рождаемость в сельской местности всегда выше, чем в городской. В случае, если это не так, то это просто значит, что сельчанки регистрируют сельские рождения в городе. Средний возраст материнского дебюта в Тыве – 23,2 года, а в Питере – 28,2 года. Рождаемость среди русских – одна из самых низких среди всех национальностей в РФ. Однако за последние 10–15 лет она немного выросла за счет вторых и последующих детей, в то время как почти у всех остальных национальностей снизилась (исключением являются только чеченки и ингушки).
– С чем связано падение рождаемости?
– Существуют общемировые, характерные для всех развитых стран, и специфические российские или восточнославянские факторы.
Во-первых, в развитых странах в самые последние годы идет ускоренное падение рождаемости в возрасте до 25 и даже до 30 лет, особенно рождаемости первых детей. Это может быть связано с новым этапом второго демографического перехода, на этот раз – с массовым распространением смартфонов, высокоскоростного Интернета «по воздуху», стримингового порно и т. д. Это приводит к тому, что люди, особенно молодежь, меньше общаются вживую, реже занимаются сексом и по-другому социализируются. Еще недавно думали, что это связано с мировым экономическим кризисом 2008–2009 гг., однако с тех пор прошло уже много времени. Экономика почти во всех развитых странах находится в прекрасном состоянии, безработица очень низкая. Рождаемость при этом в большинстве стран продолжает падать и во многих упала до рекордно низких уровней, в том числе в таких странах с надежной статистикой, как США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Ирландия, Шотландия, Исландия, Норвегия, Финляндия, Сингапур, Южная Корея, Турция. Примерно с 2015 г. этот процесс наблюдается и у нас.
Во-вторых, общий оптимизм времен «Крымской весны» превратился в «посткрымскую депрессию», помноженную на экономический спад, политический застой и пропажу перспектив улучшения жизни для большинства населения. Это коснулось в большей степени первых рождений. Очень важно, что наблюдавшийся в 2007–2016гг. рост числа вторых рождений в последние годы (2014–2016) оказался «дутым». Рождаемость вторых детей выросла к лету 2016 г. до очень высокого среди развитых стран уровня, а затем рухнула, спустя ровно 9 месяцев после объявления о первом продлении программы материнского капитала (ПМК), сделанного 3 декабря 2015 г. После этого падение продолжилось, но с затуханием темпа. Новое ускорение падения рождаемости вторых детей началось спустя ровно 9 месяцев после объявления о втором продлении ПМК, сделанного одновременно с объявлением о введении ежемесячных выплат нуждающимся семьям на первых детей, сделанным 28 ноября 2017 г. Это падение продолжается до сих пор. Стало очевидным, что очень высокий КСР вторых детей в 2014–2016 гг. являлся результатом временного («таймингового») сдвига рождений детей на более ранние сроки у тех, кто планировал успеть получить сертификат на материнский капитал, пока ПМК окончательно не свернули. Это привело к «перегреву» рождаемости вторых детей, когда семьи старались успеть родить второго ребенка. Именно в 2013–2015 гг. шли жаркие дискуссии между экономическим и социальным блоками Правительства РФ о целесообразности продления ПМК, изначально планировавшейся к завершению 31 декабря 2016 г.
– Какие меры принимают другие страны, которые сталкиваются с аналогичной проблемой?
– В то же время в подавляющем большинстве развитых стран, особенно в Европе, много денег тратится на социальную часть семейной политики: например, на пособия всем детям, вне зависимости от дохода родителей, до достижения детьми возраста 18 лет или до окончания обучения в вузе, на организацию детсадов и яслей, на налоговые льготы и прочие привилегии. Декларируется, что это должно облегчать жизнь детям и семьям с детьми, а также выравнивать материальное положение путем снижения неравенства семей с детьми в доходах и доступе к социальным благам, выравнивать стартовые условия для социализации и развития детей. В этом и есть суть социальной составляющей семейной политики. Однако в последние годы все большее число стран с низкой рождаемостью внедряет демографические меры ее стимулирования, не ограничиваясь только социальными мерами (Австралия, Испания, Украина, Россия, Беларусь, Польша, Венгрия). Это могут быть как крупные единовременные выплаты типа ПМК, так и налоговые льготы и субсидии по жилищному кредитованию, снижение ипотечных ставок и ежемесячные пособия. Во многих других странах не только общественное мнение, но и правительства официально выражают неудовольствие и обеспокоенность низким уровнем рождаемости (Япония, Южная Корея, Финляндия, Дания, Норвегия).
– Насколько они были успешны? Могут ли они применяться в нашей стране?
– Наиболее успешной мерой стала отечественная программа материнского (семейного) капитала (ПМК). Сумма, выплачиваемая по данной программе, всегда превышала среднюю годовую зарплату (изначально – примерно вдвое) и все время была эквивалентна стоимости примерно 8-9 квадратных метров жилья по среднероссийским расценкам. Подсчеты показывают, что благодаря этой программе за 12 лет дополнительно родилось около 2,5–3 млн вторых и последующих детей, подавляющее большинство из которых без ПМК не родилось бы никогда. В Испании сумма беби-бонуса составляла всего 2500 евро – немногим больше среднемесячной зарплаты. Ненамного больше получали женщины в Австралии. Поэтому в этих странах трудно оценить эффект данных мер, так как их внедрение совпало с общим экономическим подъемом и ростом рождаемости в других странах, а отмена/завершение – с экономическим кризисом и падением рождаемости у соседей. Отечественная ПМК также была внедрена в момент бурного роста доходов, однако анализ динамики рождаемости по очередности рождения дает однозначный ответ о результативности программы материнского капитала. На Украине с 2006 г. были введены крупные выплаты при рождении детей, особенно третьих. Результат также был обнадеживающим вплоть до 2012–2013 гг. Дальнейшие события во многом ухудшили ситуацию, а позже эта программа была практически свернута, что наложилось на войну и глубокий экономический кризис.
Исследования показывают, что большие совокупные расходы на семейную политику (свыше 3-4% ВВП) обычно связаны с более высоким уровнем рождаемости (КСР 1,7–1,85: Швеция, Дания, Франция). Сюда входит обеспечение доступности дошкольного образования, различные льготы и субсидии семьям с детьми, особенно малоимущим.
– Какие конкретные меры Вы предложили бы для предотвращения дальнейшего падения числа рождений и сокращения КСР?
– Поскольку ПМК стала практически единственной результативной мерой поддержки рождаемости, целесообразно ввести материнский капитал на третьего ребенка и последующих детей в дополнение к уже имеющемуся капиталу на второго. Размер этого капитала не должен быть меньше текущего размера материнского капитала на второго ребенка (470 тысяч рублей с 2020 г.), но лучше, конечно, сразу объявить о сумме в размере ровно в 1 млн рублей, так как с точки зрения узнаваемости и социально-психологического эффекта эта круглая сумма будет сильнее стимулировать обзаводиться детьми, чем сумма в размере 940 тысяч рублей за второго и третьего ребенка или последующих. Внедрение этой меры на третьих или любых последующих детей (но один раз на женщину) способно обеспечить ежегодный прирост числа рождений в размере от 50–150 тысяч (в случае суммы в размере 470 тысяч рублей) до 150–350 тысяч (в случае суммы в размере в 1 млн рублей) детей в год дополнительно, причем не только третьих и последующих, но и вторых, и даже в какой-то степени первых. Суммарный же эффект может достигнуть 2,512 млн дополнительно рожденных детей за 10 лет в случае выплаты 1 млн рублей на третьего ребенка. Затраты на эту меру составят, соответственно, от 100 до 300 млрд рублей в год до 2030 г. (в ценах 2019 г.), т. е. от 0,1 до 0,3% ВВП. Это вполне подъемная сумма для бюджета. Причем данную меру не следует вводить в тех субъектах РФ, где рождаемость третьих детей и так высокая. Главным аргументом этого является тот факт, что в регионах, где многодетность всегда была распространена значительно шире, чем в среднем по России, прирост рождаемости после введения мер поддержки в 2007 г. стал наименьшим. При рождении четвертых и последующих детей необходимо погашать все проценты по ипотеке за счет государства, делая ипотечные кредиты беспроцентными. Да и при рождении третьего ребенка стоит субсидировать ставку по ипотеке не до 6% и не до 5%, как на Дальнем Востоке, а до 3–4%. При этом необходимо установить довольно высокий порог суммы кредита, при котором полагается такое субсидирование: около 4–5 млн рублей, чтобы под эту меру попали почти все семьи с тремя и более детьми из среднего класса (напомню, что средняя цена квадратного метра жилья в среднем по РФ составляет сейчас около 60 тысяч рублей, а без учета Москвы и Санкт-Петербурга – около 40–50 тысяч). Так что под эту меру должны попасть квартиры или расширение жилплощади как минимум в 100 квадратных метров, чтобы каждому ребенку можно было выделить по комнате. Но, конечно, с этой и многих других точек зрения – лучше индивидуальные дома.
– Почему именно эти меры?
– Во-первых, судя по опросам, они являются самыми популярными и обгоняют по популярности даже доступность детских садов и яслей, не говоря уже о налоговых льготах и тем более гибком графике работы.
Во-вторых, программа материнского (семейного) капитала (ПМК) стала единственной федеральной демографической мерой, оказавшейся результативной: с 2007 г.благодаря ей в России дополнительно родилось около 2,5–3 млн вторых и последующих детей, которые в ином случае не родились бы никогда. Влияние этой меры вовсе не ограничилось «тайминговым сдвигом», то есть вторых детей родили не просто раньше, но больше. А после этого и третьих, и т. д. Причем прирост рождаемости с 2007 г. был максимальным по третьим и последующим детям, но начался именно с 2007 г.
Все прочие меры, принятые за последние годы и декларируемые как демографические, нисколько не повлияли на рождаемость, за исключением региональных программ материнского (семейного) капитала на третьего ребенка там, где выплачиваемые суммы превышали 200 тысяч рублей и где не было жестких критериев и условий их получения, отсекающих от выплат большинство женщин, родивших третьего ребенка.
Ежемесячные пособия, выплачиваемые по критериям нуждаемости и адресности, не влияют на рождаемость. Видимо, поскольку рождение ребенка – это, образно выражаясь, инвестиция семьи в будущее, то пособия до достижения ребенком возраста 1,5 или даже 3 лет не явились для семей стимулом к дополнительным рождениям. Не зря же свыше 95% маткапитала тратится на жилье, а когда его разрешили пускать на ежемесячные пособия малоимущим, этим воспользовалась небольшая их часть. В этом заключается одна из причин результативности ПМК: характер средства соответствовал цели. Инвестиционной долгосрочной цели. Ведь жилье не заканчивается через 3 или 1,5 года.
Но даже в случае грамотных мер поддержки рождаемости их результат пропорционален затратам. Именно поэтому, думается, выплата государством 450 тысяч рублей в счет погашения ипотеки для многодетных будет иметь меньший эффект, чем если бы эти деньги выдавались при рождении ребенка на тех же условиях, на каких сейчас выдается маткапитал. Ведь ипотеку берут меньшинство семей, особенно многодетных. Кроме того, важно принципиально освободить многодетных от любого налога на жилье, а многодетных ИП и самозанятых – от любых налогов.
Если говорить о нематериальных мерах, то, безусловно, самой важной является доступность дошкольных учреждений: детских садов и яслей. Но их доступность и удобство не обязательно являются результатом дорогостоящего, длительного и коррупциоемкого строительства новых зданий ДОУ.
С точки зрения затрат намного эффективнее ввести систему «монетизации» детских садов, когда для родителей предусматривается выплата на детей при невозможности устроить ребенка в ДОУ. Такая компенсация позволяет обеспечить доступность дошкольного образования, что гарантирует высокий уровень занятости матерей (фактически это оплата труда матери), создает хороший задел для развития рынка нянь, так как теперь у семей будут средства, чтобы этих нянь нанять. Также введение таких мер предусматривает значительную экономию средств федерального бюджета – не нужно строить большое количество ДОУ и их содержать.
Данное предложение было неоднократно озвучено проектом «Аист на крыше» (www.proaist.ru ), который разработал законопроект о «монетизации» детских садов (законопроект по внесению изменений в Федеральный закон от 29.12.2012 N 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»), в рамках которого семьям выплачивались бы дифференцированные компенсации за неустройство детей в дошкольные образовательные учреждения. Предлагаемые расчетные размеры компенсаций: 20 000 рублей – на первого ребенка, 15 000 рублей – на второго, и 12 000 рублей – на третьего и последующих детей.
В случае реализации данного законопроекта можно было бы добиться следующих результатов: значительно сократить очереди в ДОУ за счет тех, кто просто держит место, обеспечить фактическую занятость женщин с детьми (мама не сидит дома с ребенком, она работает), отказаться от строительства или выкупа дорогостоящей инфраструктуры, что позволило бы значительно сэкономить средства бюджета; общая экономия, согласно расчетам, составит до 2025 г. 646 млрд рублей, при этом фактически будет реализована обеспеченность детскими садами на 99% в срок менее 3 месяцев.
Кроме того, вся социальная среда должна стать дружественной к семьям и женщинам с маленькими детьми. Например, во всех учреждениях и организациях должны быть пеленальные столы или помещения для кормления грудью, на предприятиях и в торговых центрах – обязательно детские комнаты с воспитателем, в общественном транспорте – приспособления для провоза колясок и т. п.
В дополнение к этому должна быть усилена пропаганда радостей материнства, развернута кампания в социальных сетях и на телевидении.
Все указанные меры в совокупности способны, при грамотном внедрении, со временем подтянуть рождаемость к уровню простого замещения поколений (2,1 ребенка на 1 женщину). Однако превысить этот порог чрезвычайно трудно. Сейчас ни в одной развитой стране мира КСР не превышает 1,85, и нигде поколения конца 80-х гг. рождения в среднем не родят больше 2,06 ребенка.
Одна из фундаментальных причин сокращения рождаемости в XX веке – взятие государством на себя заботы о пенсионном обеспечении граждан. Со времени введения всеобщей пенсии необходимость в большом числе детей как гарантии достойной старости отпала. Наиболее ярко это проявилось в Германии, где еще в конце XIX века при Бисмарке внедрили всеобщую пенсионную систему. Сейчас Германия – страна с самым старым населением в мире после Японии и Италии.
Поэтому самой мощной демографической мерой может стать переформатирование пенсионной системы таким образом, чтобы отчисления в Пенсионный фонд шли не в «общий котел», а на лицевые счета родителей. Понятно, что это должно происходить наряду с сохранением прав уязвимых слоев населения, таких как инвалиды или люди, которые по медицинским показаниям не могут иметь или усыновить детей. Таким образом, дети будут в буквальном смысле кормить родителей в старости, как это было до начала XX века. Это будет стимулировать повышение не только количества, но и качества детей, а также приведет к «обелению» рынка труда. В этом случае возможно будет преодолеть заветную планку в 2,1 ребенка на женщину (семью).
Сегодня российская пенсионная система, созданная в основном в начале 1990-х гг. и опирающаяся на опыт предшествующих десятилетий, начиная с закона СССР от 14 июля 1956 г. «О государственных пенсиях», не призвана участвовать в решении демографических задач. Это следует в том числе и из Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» (далее – Федеральный закон № 400-ФЗ), в котором законодатель в качестве своих целей называет защиту прав граждан РФ на страховую пенсию, удовлетворение основных жизненных потребностей пенсионеров и т. п. Другими словами, законодатель не ставит цели оказать влияние на демографическую ситуацию с помощью пенсионного законодательства.
Вместе с тем существующая пенсионная система содержит множество механизмов, которые могли бы быть использованы в целях улучшения демографической ситуации. И особое место на первом этапе построения демографически ориентированной пенсионной системы может быть отведено накопительной части пенсии.
Концепция перехода к демографически ориентированной пенсионной системе также была разработана проектом «Аист на крыше», но, к сожалению, пока не нашла отклика у Правительства РФ, тем более ее реализацию можно и нужно начинать с малого – с расширения вариантов использования накопительной части пенсии.
Введение даже таких незначительных изменений в регулирование пенсионных отчислений позволит дополнительно задействовать демографические механизмы, заложенные в пенсионную систему, что в комплексе с другими мерами семейной политики позволит существенно улучшить демографическую ситуацию в РФ.
