Жить в коллективе, не выделяться, сохранять лицо – три источника и три составные части гармоничной жизни в Японии, страны, которая упорно сохраняет национальные обычаи, не отказываясь при этом от технического прогресса и прочих благ цивилизации. Воспитание современно образованного самурая базируется на древних патриархальных традициях.
Рассказ европейца, побывавшего в японской зубоврачебной клинике: в кресле у стоматолога – мальчик лет шести-семи, доктор возится со сверлом, жужжит бормашина, ребенок кричит и плачет, а рядом стоит мама и вовсе не пытается его утешить, наоборот, смеется. Потому что, с ее точки зрения, ребенок «потерял лицо», нарушил правила и не заслуживает жалости и сочувствия. Только не надо думать, что японцы не любят детей. Любят. Но они их не только любят, но и воспитывают. А дети до старости почитают и обожают родителей. Обидеть мать или огорчить мать – страшный грех в представлении японца.
Невидимая пуповина связывает ребенка и мать до конца жизни, а высушенный кусочек настоящей пуповины хранится в красивой деревянной коробочке, на которой золотом выгравированы имена матери и чада.
Новорожденного японца сразу же несут в синтоистский храм, чтобы представить нового человека местному божеству. Через несколько недель, когда считается, что опасность смерти уже миновала, ребенка снова приводят в храм – как человека, окончательно вступившего в жизнь. Древний обряд сохранился до настоящего времени, его называют праздник «Семь-пять-три». 15 ноября каждого года семилетних, пятилетних и трехлетних детей по всей Японии наряжают в яркие кимоно, девочкам румянят щеки и делают высокие старинные прически, в этот день принято дарить им леденцы в форме стрел, как символ долгой жизни.
Воспитывать же начинают с рождения. Система воспитания, точнее, философия воспитания называется «икудзи» и состоит из трех частей. До пяти лет ребенок – император, которому позволено все, после пяти и до пятнадцати – раб, обязанный беспрекословно подчиняться, а после пятнадцати – равный, полноценная зрелая личность, готовая жить в коллективе по предписанным правилам.
Дитя-император
Японские мамы круглосуточно нянькаются со своими малышами. Вместе спят, таскают на руках, кормят по требованию и никогда не наказывают. Дозволено все: сломал игрушку – мама лишь скажет, что машинке было больно, потянется к ножу или чашке с горячим молоком – мама предупредит, что можно порезаться или обжечься, но не остановит и не шлепнет шалуна по руке, а если он все же ошпарится или порежется – попросит прощения у малютки-императора. Сами японцы объясняют: такое попустительство необходимо, чтобы ребенок твердо усвоил, что он уникальный, удивительный и любимый.
Даже сейчас, когда ушли в прошлое совсем уж патриархальные представления о том, что священный долг японской женщины – хранить семейный очаг, священный долг родить и воспитать никто не отменял. Современные японки учатся, работают, делают карьеру, путешествуют, но семья все равно главнее. Даже нацеленные на карьеру японки считают необходимым первые три года после рождения отдать сыну или дочке. Скидывать ребенка в ясли или на бабушек – это тоже «потеря лица».
Ясли для детишек до трех лет есть, но чтобы попасть в них, надо доказать, что у мамы нет никакой возможности исполнять свои материнские обязанности.
Все разительно меняется после пятого дня рождения. Император сразу становится рабом, обязанным подчиняться правилам, предписанным семьей и обществом. Одно из таких правил – не «терять лица». Малыш-плакса в зубоврачебном кресле как раз «потерял лицо», поэтому мама реагировала так странно – с европейской точки зрения.
Раб коллектива
Почти рабская покорность должна обучить малолетнего японца правилам жизни в коллективе – большом, вроде корпорации и фирмы, или маленьком. Начинают обучение в маленьких группах в детсадах и школах. Педагоги и родители заботятся не столько об образовании юного существа, сколько о воспитании группового сознания, умения идти на компромисс, всегда думать о чувствах других членов группы. Предельный коллективизм поощряется во всем. Поют хором, но солистов нет. Соревнования, прежде всего командные, чтобы побеждала дружба. Учитель никогда не станет сравнивать успехи учеников: мол, один хорош в сочинении хокку, а другой лучше бегает. Немыслимы родительские собрания в российском стиле, когда Васю и Машу ставят всем в пример, поскольку они хорошо решают арифметические задачки, а Илюшу называют неисправимым хулиганом – ведь это разрушает коллектив и означает утрату лица для тех, кого критикуют.
Все равны, все играют по правилам. Стремление выделиться или стать первым считается чуть не преступлением против столь любезного японскому сердцу коллективизма. Воспитатели и учителя очень часто меняются, чтобы, не дай бог, не появились любимчики. Воспитательная философия «икудзи» не предполагает вмешательства в конфликты детей. Учителя и родители полагают, что сами разберутся. Более того, в японских школах есть такое явление, как «идзимэ» – нечто вроде дедовщины. Детей, которые вылезают с собственным мнением, откалываются от коллектива и вообще отличаются от других, осыпают насмешками, травят, могут побить. Взрослые такую дедовщину если не поощряют, то закрывают на нее глаза. Воспитать дух коллективизма и умение жить, как все, по правилам – важнее. Так что японцы вряд ли проникнутся гуманистическим пафосом фильма «Чучело», раз коллектив всегда прав.
К пятнадцати годам процесс воспитания завершается. К ребенку, уже к подростку, начинают относиться как к равному – хорошо воспитанному, полному самообладания взрослому, который и сам лица не потеряет и коллектив никак не ущемит.
Совершенно непонятно, как в ходе тотальной борьбы за всеобщее равенство и абсолютный коллективизм японцы умудряются выращивать энное количество олимпийских чемпионов и нобелевских лауреатов, но умудряются.
Правда, сами признают, что их выходит маловато. В основном получаются трудолюбивые, корректные, тактичные граждане, которые готовы на все ради коллектива, будь то фирма или семья. Японцы сами признают, что проблемы есть и надо как-то стимулировать творческие способности и особо выделять особо одаренных детей, но пока еще не придумали, как это сделать, сохранив традиционный и привычный стиль воспитания.
Так что Япония пока – строго регламентированное общество, где собственное мнение подавляется, самопожертвование в большом или в мелочах провозглашается всеобщей обязанностью, а личность может расцвести лишь изнутри.
Но так ли плохо научить дитя самоконтролю и альтруизму? Особенно когда вся страна живет по правилам.
