Алена не знала свою маму, потому что почти с рождения жила у дедушки с бабушкой.
Мама была, только не здесь, а в далекой Америке, уехала работать моделью, но почему-то брали ее то продавщицей, то официанткой. Тем не менее мама и не думала унывать и продолжала строить планы шикарной жизни за рубежом для себя и дочери.
Алена хранила мамины письма в старой коробке из-под печенья и страстно мечтала уехать, наконец, из давно надоевшей деревни и зажить, как человек.
Жизнь у дедушки с бабушкой не отличалась разнообразием. Утром она помогала собрать на стол или покормить цыплят, а потом учила с дедом латынь или древнегреческий.
В час дня пила чай или кофе и еще час играла на пианино и, если день был солнечным, рисовала.
И так день за днем. Скукотища.
Бабушка вязала ей шерстяные носочки и варежки, шила платья и красивые блузки, которые после Алена должна была покрыть вышивкой. Это дело ей по-настоящему нравилось. Было приятно наблюдать, как под ее руками распускаются удивительные цветы или наливаются соком ягоды.
Шить Алена тоже любила, хотя и не признавала выкроек, угадывала на глазок.
Впрочем, разве так подростки одеваются, чтобы платья непременно ниже колена и бант в косе?
Не девочка двадцать первого века, а воспитанница института благородных девиц. Сколько раз Алена просила деда купить ей джинсы или хотя бы дать денег. Ни в какую.
Источник фото:
Компьютер, правда, купили. Без компьютера какая учеба? А вот мобильник – отказались. К чему, говорят, когда в деревне всего десять домов, и детей в них вместе с Аленой всего пять человек. С кем разговаривать?
Как же Алена была удивлена, когда однажды, вернувшись из школы домой, застала в гостиной модно одетую даму с ухоженными ногтями и густыми наращенными ресницами. Алена видела рекламу таких в Интернете и все думала, пойдут ли ей.
– Ну, что ты в дверях встала? Это же твоя мама, – подтолкнула Алену бабушка.
Девочка неловко сделала книксен, а потом, взвизгнув, бросилась на шею мамы. То-то радость!
В тот же день Алена вышла на прогулку в обновках. Белые кроссовки, джинсы, курточка. Все узкое, страшно неудобное. Джинсы так и вовсе короткие – лодыжки голые торчат, того и гляди заболеешь. Но Алена крепилась, боялась, что мама догадается, что ей непривычно и не очень удобно все это. Особенно обруч на голове с кошачьими ушками – что она, маленькая?
Мелки для волос она втихаря отдала Машке-трехлетке – пусть балуется.
Мама все время весело щебетала, хвасталась своей жизнью в Штатах и ругала родную деревню, ее запущенность и отсталость.
Девочки страшно завидовали Алене, умоляли не забывать их и писать.
Добравшись до Москвы, Алена впервые в жизни позавтракала в «Макдоналдсе» и была в восторге от картошки фри и густого молочного коктейля. Вот бы так каждый день! В самолете всем выдали коробки с едой. Невкусной. Но Алена все съела и спасибо сказала.
Новый мир, в котором ей предстояло жить, ошеломил и оглушил Алену. В аэропорту их встречал новый мамин бойфренд на машине. Жутко разговорчивый, шумный итальянец Анджело первым делом расцеловал ошалевшую от новых впечатлений Алену, а она отстранилась от него, в замешательстве глядя на маму. Что та скажет? Непривычно ей было, что совершенно чужой человек ее вот так посреди бела дня у всех на виду целует.
Но, оказалось, что так принято. Да и вообще, что она себе такое вообразила? Теперь Анджело, наверное, ее отец. Значит, все нормально.
Оказалось, что они живут в трехкомнатной квартире, и у Алены будет своя комната. Мало того, она уже записана в школу. Еды в доме не оказалось, и Анджело заказал пиццу, салат и диетическую колу.
Постепенно выяснилось, что Анджело руководит школой, в которой учатся будущие манекенщицы, и если Алена хочет освоить эту профессию, ей нужно похудеть и полностью поменять имидж. Алена никогда не собиралась быть манекенщицей, более того, считала глупым проводить время на подиуме, но она боялась расстроить маму и Анджело и потому согласилась.
В тот же день девочка отправилась с мамой на шопинг, где Алена несколько часов только и делала, что одевалась и раздевалась, крутилась перед мамой, и та предлагала ей что-то новое. Ноги ныли в новых туфлях, проклятые джинсы врезались в промежность, из-под дурацкого топика выглядывал прежде незаметный животик, и это было неприятно, потому что Алена то и дело замечала, как неодобрительно мама косится на ее рослую не по годам фигуру – в отца пошла.
В перерыве между покупками они поели в каком-то фастфуде, и к вечеру у Алены разболелся живот.
Свои старые домашние платья Алена спрятала в шкафу, завесив их обновками. Даже дома она теперь не могла надеть то, что ей действительно удобно. Красивый мобильник со стразами и дурацкими брелоками без дела валялся в ее новенькой гламурной сумочке. В Америке звонить было некому, а на звонки домой у нее не хватило бы денег.
В школе ей тоже не нравилось, но не потому, что все уроки велись на английском, в прежней школе она изучала немецкий, но да, те, кто знает латынь, обычно не испытывают трудностей с изучением других языков, поэтому она быстро осваивалась. Также она нашла в Интернете самоучитель итальянского и сама начала заниматься по нему.
Друзей у Алены не было, подруг тоже. Очень предупредительный директор попросил ребят помочь новенькой освоиться, но было видно, что на самом деле им не интересна Алена, а Алене не были интересны ее новые соученики.
Через месяц на новом месте девочка так намучилась от периодических болей в животе, возникающих после посещения местных кафе, которые обожала мама, что купила на свои карманные деньги картошки, молока, масла и фарша и сделала дома пюре с котлетками. Но мама ничего не ела после шести вечера, а Анджело хоть и похвалил, но заверил Алену, что все то же самое можно купить в магазине внизу, а дома только разогреть в микроволновке. Вкусно и не нужно времени тратить.
Теперь после уроков Алена тащилась в школу юных моделей, где умирала со скуки.
Все чаще она возвращалась мыслями к оставленным ею бабушке и дедушке, к своим друзьям и подругам – как там они без нее? Дома Алена никогда не задумывалась над тем, нужно ли ей что-то делать со своей фигурой. Наверное, она держала себя в форме, помогая в огороде или со скотиной, посещая школу, расположенную в пяти километрах от дома, гуляя или плавая в озере. Она давно уже поняла, что не сможет похудеть до названного Анджело эталона, и теперь думала только о том, чтобы хотя бы не набрать лишний вес. Поэтому после школы она тащилась в тренажерный зал. Дома Алена частенько мечтала оказаться в таком зале, теперь же она с грустью вспоминала, как они с ребятами катались на конях или зимой бегали на лыжах. В зале тоже были лыжи – в виде специального тренажера, стоял имитатор лодки для развития мышц спины и рук, но он не шел ни в какое сравнение с настоящей лодкой, кроме того, в зале не было и не могло быть того самого чистейшего воздуха. Не было звезд, глядя на которые испытываешь желание лететь, когда душа от восторга готова покинуть тело.
Источник фото:
Однажды, зайдя в комнату Алены, мама застала девочку, сидящую на кровати. На ней было домашнее платье ниже колена с кружевным воротничком. Волосы были уложены в изящную прическу. В таком виде Алена показалась ей невероятно красивой. С высокой пышной грудью, мягкими чертами лица.
Мама отметила, что на лице девочки на этот раз не было даже тени косметики. Но при этом лицо казалось не просто чистым, оно словно источало свет. Алена походила на барышню с какого-то старинного портрета. Красивую, гордую, может быть, себе на уме, но все это необыкновенно шло ей.
– Ты теперь так будешь ходить? – спросила мама, уже понимая, что выбор сделан.
– Да, – кивнула Алена. – И в школу манекенщиц больше не пойду, и… – она заплакала. – Я правда очень тебя люблю, и дядю Анджело тоже, я даже итальянский для него учила. Чтобы ему хотя бы иногда дома поговорить на родном языке. Но… – и она зарыдала, уткнувшись лицом в мамино плечо.
В конце учебного года мама купила два билета до Москвы – Алена возвращалась к себе домой, а мама должна была сопроводить ее. В этот день в аэропорт Алену провожал почти весь ее класс. После того как девочка отказалась одеваться, как все, и, по идее, должна была сделаться изгоем, произошло странное: первый день ребята в школе еще подшучивали над необычным нарядом Алены, а потом вдруг напряжение исчезло само собой. Должно быть, они поняли, что в первый раз диковатая русская девочка показала им свое настоящее лицо, не пытаясь подстроиться или выдать себя за кого-то другого. И произошло чудо: у Алены появились настоящие друзья и подруги. Мальчикам хотелось проводить время рядом с красивой, невероятно стильной и не похожей на других девочкой, девочки срисовывали фасоны ее платьев и готовы были платить любые деньги за вышивки.
Анджело познакомил Алену с художником, который был так восхищен красотой девочки, что написал ее портрет, после чего Алена получила приглашения сразу от нескольких фотографов, желающих сделать с ней фотосессии. В один миг Алена сделалась популярной, а ее образ был признан школьным эталоном.
Тут же нашлись и желающие подражать Алене. Юные девушки делали себе прически и заказывали платья покроя а-ля начало двадцатого века. Мальчики старались держаться с подчеркнутой вежливостью. Многие перешли с джинсов на деловые костюмы.
В общем, прощание получилось со слезами и цветами.
Теперь Алена снова живет у себя в деревне и общается со своими американскими друзьями через Интернет. Дома она ходит то в платье, то в джинсах и кроссовках – она же современная девочка. И бабушка с дедушкой больше не запрещают ей этого.
И еще, она серьезно взялась за итальянский, ожидая, что уже очень скоро к ней в гости приедет папа Анджело.
