Источник фото:
Никакой госконтроль не сможет заменить внимательного взгляда мам и папТрагедии на Сямозере, в Ханты-Мансийске, Якутске – сколько еще должно погибнуть детей, чтобы мы поняли и усвоили простой рецепт их спасения?
Где-то в конце 90-х тогдашний глава МЧС Сергей Шойгу предрекал стране страшнейшие техногенные катастрофы, которые неминуемы после 2010 года – мол, инфраструктура изнашивается, нового ничего не строим. Советский запас прочности иссякнет как раз в эти годы, если ничего не предпринимать.
Предупреждению, хоть и частично, но вняли, и мрачный прогноз министра не подтвердился. Но даже Шойгу не сумел предсказать, что в наши дни «тонким» местом окажется вовсе не техника, а человек. Люди, которым вроде бы сам Бог велел максимально надежно обеспечивать жизнь и здоровье вверенных им детей, оказались не на высоте. И это еще мягко говоря. Речь тут не только о вожатых и водителях, непосредственно сопровождавших детей. Речь об организации дела в принципе, о руководителях и чиновниках, обязанных по долгу службы проверять, чтобы все было в порядке.
Одни отправили на лодках и плотах полусотню детей с неопытными инструкторами, не удосужившись внять прогнозу погоды, предвещавшему шторм. Другие – в МЧС – посчитали звонок с мольбой спасти чьей-то глупой шуткой. Третьи вверили жизнь детей водителю, семикратно нарушавшему ПДД. Четвертые отправили детей по ледяной трассе на «буханке» – УАЗе, на котором впору только гробы возить (и обычно так и делают)... Правда, в Якутске обошлось без трупов, но это уже скорее случай, чем закономерность. И ведь многие из виновных имеют своих детей. Но продолжают с удивительной небрежностью обращаться с чужими!
Результат? Напомню, если кто забыл. На Сямозере погибли 15 из 47 детей в возрасте от 11 до 15 лет. То есть фактически каждый четвертый.
На дороге в Ханты-Мансийске погибли 12 из 29, в том числе 10 детей – каждый третий. Остальные оказались в реанимации.
В якутской «буханке» из 10 пострадали двое, и это еще хорошо, что никто не погиб.
Каждый из этих трагических случаев вызвал бурю возмущений по поводу виновных, сострадания и сочувствия по отношению к детям и их семьям. И казалось, ну вот, после такого уж точно наведут порядок, чтобы нигде и никогда, чтобы ни разу больше. Но проходил месяц, другой или, как в двух последних случаях, всего-то пара недель – и опять, и опять, и опять...
А ведь после каждой из этих трагедий создавались комиссии, каждый раз выявлялась масса нарушений, каждый раз виновные несли наказание... То есть огромный государственный аппарат работал. Создавал продукт в виде штрафов, уголовных наказаний, массы инструкций и приказов. Но с нулевым выхлопом.
Как оказалось, толку с этого – чуть. Не в состоянии наше государство поставить проверяющего к каждой группе детей в каждом лагере или автобусе. Не в состоянии обеспечить безусловное исполнение собственных приказов и инструкций. Да и нигде в мире государство сделать это не в состоянии. А внутреннего профессионализма, да и сострадания у организаторов детского отдыха почему-то не хватает на то, чтобы серьезно отнестись к угрозе, предотвратить трагедию. Хотя в каждом из описанных случаев сделать это было не так уж сложно…
Причин тут, по-моему, две. Во-первых, у нас всегда рассчитывают на некий «авось». Мол, ничего страшного не случится, если здесь дать себе слабину, если там не проверить... Во-вторых, у нас всегда – и это пока «родовая» особенность России – относятся к любым телодвижениям государства с неким, скажем так, равнодушием. Мол, опять эти гады-бюрократы ограничения вводят, так вот вам – не будем выполнять, и все тут.
Что с тем, что с другим в обозримой перспективе ничего поделать нельзя. От «авось» вряд ли когда-нибудь в принципе избавимся. А чтить инструкции, писаные зачастую кровью, научимся еще нескоро.
Остается единственный вариант, хоть как-то способный помочь оградить наших детей от трагедий: заняться вопросом самостоятельно. Если бы родители детей перед отправлением их на Сямозеро дали себе труд позвонить в местный Роспотребнадзор или органы просвещения и узнать про наличие лицензий у этого явно сомнительного лагеря... Если бы мамы и папы подающих надежды спортсменов из Ханты-Мансийска поинтересовались, что за водитель повезет их в дальний путь по опасным северным дорогам, будет ли у автобуса сопровождение ГИБДД... Если бы родители детей, оказавшихся в опрокинувшейся «буханке», поинтересовались историей правонарушений шофера этой древней колымаги...
Невозможно? Требует массу времени и усилий? А рыдать потом по своим кровиночкам и каяться всю жизнь, что не подумали, не спросили лишний раз, что побоялись нарваться на грубый отказ или насмешку – это лучше? И как бы ни было жаль погибших детей и их родителей, не могу не сказать: есть в происшедшем и их доля вины. Не подумали, не предусмотрели, доверили детей равнодушным к ним людям...
Не знаю, кто как, но я для себя вывод сделала однозначный: мой ребенок – моя ответственность. Во всем, и в том числе в том, с кем, куда и когда я его отпускаю или отправляю. И значит, именно я должна все проверить и предусмотреть. И не дай мне Бог ошибиться...
Марина Глебова, журналист
