Настало время, когда тема травли и межличностных конфликтов детей и подростков стала обсуждаться открыто. Возникает множество споров об ответственности всех сторон этого процесса, о влиянии взрослых: учителей, родителей, ощущениях детей, приоткрываются завесы чувств уже выросших жертв травли. Меня, если честно, это радует, потому что ещё 15-20 лет назад, когда я была школьницей, даже слова такого не существовало – «буллинг», а явление было вовсю.
Я в школе была странноватой девочкой, да и кто в юности вообще выглядит нормально, все подростки странные. И они пытаются обходиться со своей странностью и странностью других, как умеют. Если в коллективе 10-леток ты чем-то отличаешься, например, хорошими знаниями, то, считай, тебе не повезло, если ты аутсайдер в учёбе, то тоже держись. Остаётся очень зыбкая серединка, когда нужно уметь приспосабливаться, не отсвечивать, хотя какая-то твоя детская индивидуальность рвётся наружу.
Есть наиболее распространённое мнение, что просто так не травят, что обидчики, конечно, не правы, но и жертва вроде как не всегда белая и пушистая. Ну и можно найти кучу подтверждений, когда класс утраивал за школой тёмную для ябед или врунов. Сейчас в Сети нередко появляются случаи таких наказаний, когда толпа подростков унижает одного, заставляет его просить прощения и лизать ботинки за какой-то проступок, да ещё и на телефон это снимают.
Меня в своё время травили за странную одежду и рваные джинсы, за то, что я слушала «не ту» музыку. Обычно это были тычки и насмешки, а бывало, что доходило до страшных конфликтов, когда после концерта местной рок-группы в ДК тебя и твоих друзей поджидает толпа подростков из твоей же школы, которые готовы бейсбольной битой или цепью сломать тебе челюсть просто за то, что ты не похож на них.
Когда мы с будущим мужем познакомились, нам было по 15 лет, то его просто били в моём районе за то, что он сюда приехал и смеет ходить тут в футболке с логотипом группы Metallica. В нашей юности вообще было небезопасно появляться в чужих районах, можно было огрести по полной. В подростковой среде вполне привычными были стрелки, когда толпа шла на толпу, бывали страшные жертвы, бывали смерти… В моём районе в подвале 2 недели держали 15-летнюю школьницу – «друзья» наказали её за то, что она заигрывала сразу с несколькими мальчишками. И самое жуткое, что это считалось нормальным.
Прошлым летом в городе Берёзовском, совсем недалеко от Екатеринбурга, подростки убили 20-летнего парня, потому что он был инвалидом, страдал ДЦП.
Иногда подростков сравнивают со зверями, а школу – с репетицией тюрьмы или армии со всеми прелестями неуставных отношений. И если это действительно так, то нам приходится жить по волчьим законам, какими бы они ни были: бояться выразить открыто недовольство, бояться ходить в любимой одежде, держать в тайне свои увлечения и желательно вообще не отсвечивать. Как формируется такое общество, в котором одним приходится защищаться, а другие выбирают нападение?! Правда ли, что всегда виноват тот, кто странно выглядит или ходит по чужому району, или ляпнул лишнего одноклассникам, или просто потому, что инвалид?!
Беда взрослых в том, что мы часто пытаемся разобраться со следствием, но не утруждаем себя заглянуть глубже и посмотреть, в чём истоки такого поведения детей? Например, в нашем классе были дети, которым было очень сложно дома из-за проблем с родителями, и они выбирали быть агрессорами в классе, они испытывали столько боли дома, что хотели уничтожать других. Были те, кто ябедничал и докладывал всё учителям, потому что никак не мог прижиться в коллективе, просто не умел налаживать межличностные отношения, а оттого пытался заслужить признание учителя, но тоже вот таким кривым способом. Была я – девчонка с заниженной самооценкой, которая больше не знала, что ей предъявить миру, кроме своих рваных джинсов и чёрной одежды. И всем нам просто не к кому было обратиться за поддержкой. Я никогда не рассказывала маме, как мне сложно в школе, потому что она ничего не смогла бы решить. Когда случался очередной кошмар, учителя делали большие глаза, охали-ахали, стыдили тех, кто бил и травил, искали червоточины в жертвах, собирали педсоветы, устраивали разбор полётов, запугивали волчьими билетами агрессоров, а жертвам рекомендовали пойти на карате, чтоб не быть такой мямлей. Помогало ли это?! Нет. Потому что истоки этого тотального насилия и дедовщины в школах кроются в незрелости как детей, так и взрослых.
Мы не учим детей обращаться с инаковостью друг друга. Мы сами делим мир на чёрное и белое, а потом удивляемся, что ребёнка в странной одежде избили во дворе. Нам самим очень сложно принять, что мы все разные. Как легко мы осуждаем тех, кто, например, не хочет иметь детей, или тех, кто выбирает гомосексуальную ориентацию, или просто людей, которые чем-то от нас отличаются, кто сделал татуировку или пирсинг. Мы смотрим им вслед, смеёмся или плюём, выкрикиваем проклятия или угрозы. Как мы можем научить детей обращаться с инаковостью друг друга, научить их тому, что все люди вообще-то разные, если сами не выросли в этом вопросе?!
Мы считаем, что насилие – это норма. Пока мы уверены в том, что жертва должна защищаться от агрессора, что бить – нормально, никто не будет чувствовать себя в безопасности. Нет, школа – это не пенитенциарное учреждение, в ней не должно быть законов выживания. И пока это так (а сегодня это, к сожалению, так), мы должны это менять: учить самих себя и детей называть насилие насилием, а не школой жизни, разбирать конфликты, докапываться до истинных мотивов действий детей и брать, наконец, на себя ответственность за то, что происходит с нашими детьми, а не оставлять их в одиночестве.
