Источник фото:
Данные за последние годы, равно как и современные исследования, показывают, что некогда распространенная в России «абортная» культура регулирования рождаемости уходит в прошлое, уступая место планированию семьи с помощью методов контрацепции. Таким образом, в настоящий момент можно уже предположить, что, хотя в России аборты все еще находятся на относительно высоком, по сравнению с развитыми странами, уровне, данная проблема сходит на нет (скорость снижения данных процедур довольно существенная). В итоге в настоящий момент аборты становятся уделом в основном маргинализованных и депривированных групп населения.
Для доказательства подобного утверждения мы прибегнем к данным как на микроуровне (с использованием материалов выборочного обследования населения), так и на макроуровне (анализ основных детерминантов распространенности абортов в российских регионах).
На микроуровне мы рассчитаем риски совершения аборта среди женщин, принадлежащих к различным социально-экономическим группам населения в России в период с 1994 по 2013 год. В качестве базы данных используется известное выборочное обследование — Российский мониторинг экономического положения и здоровья (РМЭЗ). Среди прочих респондентам задавался вопрос «Делали ли Вы аборт за последние 12 месяцев?». При положительном ответе на данный вопрос мы считаем, что действительно в указанный период участница исследования совершила аборт. В качестве метода оценки данных рисков будет использована логистическая регрессия.
Можно перечислить следующие ограничения нашей модели:
- Отсутствие «крайних» (наиболее бедных и депривированных, с одной стороны, и богатых и успешных, с другой) групп в РМЭЗ, что в конечном итоге может быть очень важным, так как на современном этапе развития страны аборты получили наибольшее распространение именно в маргинальных группах.
- РМЭЗ не охватывает все регионы, в том числе наиболее проблемные регионы Севера, Сибири и Дальнего Востока, а также практически не охватывает Северный Кавказ (где, исходя из официальной статистики, уровень абортов крайне невысок).
- Опрос проводится в конце октября-ноября, поэтому при положительном ответе на вопрос вероятно, что респондентка имела в виду предыдущий год.
Если посмотреть на график 1, то видно, что в общем и целом исследование РМЭЗ в большей степени сопоставимо с Россией при учете упомянутых выше ограничений и допущений. Отметим также, что на графике данные по РМЭЗ не включают данные по естественным абортам (выкидышам), что также влияет на расхождение показателей.
Если же рассмотреть результаты данных модели (при этом во всех случаях мы принимаем во внимание брачный и семейный статус женщины), то будут выявлены следующие закономерности:
Вероятность аборта в явном виде снижается у женщин с высшим образованием (причем в начале 1990-х не было особенной разницы между ними, а вплоть до начала 2000-х разница была незначимой).
У жительниц сельской местности, а также в большинстве случаев у населения средних городов вероятность совершения аборта также ниже: в крупных городах делали значимо больше (12–15%) абортов, однако в последние несколько лет, с конца 2000-х годов, данная зависимость почти не просматривается.
Миграция имеет нестабильный эффект: у уроженок России данная вероятность сильно варьируется по каждому конкретному году.
Просматриваются когортные сдвиги — у более молодых поколений вероятности абортов значимо меньше, и периодные изменения — от волны к волне вероятности абортов все ниже. Стоит отметить, что, в принципе, в последние годы значимых различий по возрасту уже не наблюдается (а в случае значимости риски растут с возрастом очень незначительно). В то же время в начале 2000-х годов возраст очень сильно влиял на совершение аборта (у женщин в старших возрастах они случались с большей вероятностью), что косвенно указывало на наличие ярко выраженного абортного поведения у женщин, рожденных в более старших поколениях. На общей модели можно констатировать, что возраст совершения абортов в России по-прежнему остается сравнительно высоким по сравнению со многими странами Европы.
Интересные результаты дает анализ зависимости абортов от положения женщин на рынке труда — вероятность данного явления возрастает вместе с повышением интенсивности и ответственности (например, появление подчиненных) и даже при переходе к статусу «занятость» (в ряде случаев — выход на работу). В последнее время гипотеза о влиянии интенсивности (особенно сверхинтенсивности с занятостью 240–320 часов в неделю) на вероятность аборта все больше и больше подтверждается, в то время как другие переменные, связанные с работой (статус безработицы, наличие подчиненных), теряют свою значимость при приближении к современному состоянию.
Более того, расчеты в очередной раз свидетельствуют о том, что аборты становятся все более маргинальным явлением среди российских женщин, так как соотношение абортов к родам, по данным РМЭЗ, в настоящий момент существенно ниже (и расхождение сейчас очень проявлено), чем цифры по России (в выборку опроса не попадают женщины из самых низкодоходных и депривированных групп и большинства «проблемных» регионов).
Теперь рассмотрим данные на региональном уровне, чтобы определить основные причины региональных различий, а если быть точным, то социально-экономические детерминанты проведения абортов. Для анализа возьмем в качестве зависимых переменных: а) показатели абортов на 1000 женщин репродуктивного возраста, а также б) число абортов на 100 рождений. Зависимыми переменными станут показатели, характеризующие социально-экономическое развитие территорий. В качестве точек наблюдения будем использовать 2005 год (ситуация, когда большинство зачатий в России оканчивались абортами), а затем 2010 и 2014 годы.
Если рассмотреть базовые корреляции, то видно, что в 2005 году особенных (значимых и значительных) связей между уровнем абортов и характеристиками социально-экономического развития регионов не столь наблюдается: данное явление в равной степени практически распространено на территории России. Единственный фактор, который имеет корреляцию, — это уровень образования (доля лиц с высшим образованием в регионе снижает распространенность абортов, только проблема в том, что уровень образования мы берем на 2010 переписной год). В 2010 году проявляется дополнительная корреляция — продажи водки увеличивают аборты. Также сельские (с большей долей сельского населения) регионы (см. результаты регрессий для микроданных — здесь приведено косвенное ему подтверждение) имеют более низкие уровни абортов. В 2014 году наблюдается очень сильная корреляция между продажами (что является переменной, косвенно характеризующей употребление водки) и уровнем абортов.
Вероятность аборта в явном виде снижается у женщин с высшим образованием.
Владимир Козлов
Для утверждения результатов, полученных с помощью корреляционного анализа, используем регрессии.
Полученные результаты подтверждают растущее расслоение регионов по уровню абортов. Если в 2005 году, действительно, только уровень образования оказывает влияние на распространенность абортов среди женщин репродуктивного возраста, а на распространенность абортов, рассчитанную на число новорожденных, не влияет практически ни один регрессор. При этом доля объясненной регрессии будет очень небольшой. В 2010 и 2014 годах доля объясненной дисперсии в модели уже значительно больше (около 50%). Полученные закономерности несколько усиливают результаты корреляционного анализа: в бедных, пьющих (точнее, покупающих много водки) регионах, а также регионах с более низкой долей сельского населения уровень абортов на 1 женщину будет существенно выше (при рассмотрении числа абортов на 1 рождение влияние экономического положения становится незначимым, но влияние сельского населения и продаж водки остается). В 2014 году значимость употребления водки существенно вырастает, равно как и вклад ее в показатель абортов. Притом что сами показатели в абсолютных значениях существенно сократятся за период с 2005 по 2014 год — как водки, так и абортов.
Стоит отметить, что различия между регионами довольно глубокие и, судя по всему, носят культурный характер. Если мы рассмотрим влияние изменений в социально-экономическом положении региона на изменение числа абортов и за 2010–2014, и за 2005–2015 годы, то практически объясняющая сила модели будет очень небольшая, кроме того, значимых переменных практически не остается.
В общем и целом обе модели (как на макро-, так и на микроуровне) подтверждают гипотезу о значительной маргинализации такого явления, как аборты, совершении их самыми низкими стратами населения в большинстве своем.
