Источник фото:
От 18 до 30 лет. Как много происходит в этот промежуток нашей жизни. Мы взрослеем, растем, учимся, встречаемся, женимся, рожаем детей и… разводимся. Я очень рано вышла замуж, мы обзавелись дочкой и довольно скоро вновь стали свободными людьми. Только с багажом знаний, штампом в паспорте и невозможностью поделить ребенка.
Познакомились и поженились
Мы познакомились в университете. Познакомились и сразу же влюбились друг в друга. Стали встречаться. Мы мечтали о медовом месяце и придумывали имена будущим детям, разрывались на разных подработках, веселились и, можно сказать, вели довольно беспечный образ жизни. На самом деле мы еще сами были детьми. Что такое 22 года? Свадьбу мы отпраздновали в маленьком баре в большом кругу друзей. Никаких платьев и смокингов. Только отличный DJ и океаны вкуснейших коктейлей.
Родители помогли нам с покупкой квартиры. Конечно, наше жилье больше напоминало картонную коробку из-под холодильника, чем место, где можно жить. Метр на метр. Однако для нас это был настоящий рай в шалаше. Вскоре мы стали родителями. Тоже первыми среди всех своих друзей и сверстников.
Забавно сейчас наблюдать с позиции своего опыта и возраста, как твои друзья только начинают строить семейные отношения. В 30 лет.
Что ж, быть первой разведенкой не так весело, как быть первой вышедшей замуж. Если честно, это как заново учиться ходить или дышать. Или потерять часть тела. Снова одиночество, но только уже совсем другое. Раздел имущества, раздел друзей и самое ужасное – раздел обязанностей, связанных с ребенком… Новый быт, новые перспективы. К родителям в дом возвращаться уже невозможно, да и в принципе невозможно жить, как раньше.
Как мы делили ребенка
Когда мы разводились, нашей дочке было 4 года. Ровно тот возраст, когда ребенок уже прекрасно понимает, что происходит вокруг него, запоминает каждую деталь и активно формируется как личность.
Я до сих пор не могу себя простить за все те скандалы, ссоры и взаимные порицания, которые ей приходилось наблюдать со стороны своих любимых родителей.
Когда мы приняли решение развестись, мы договорились, что сделаем это по-европейски. Тихо, интеллигентно и без травм. Но, конечно же, ничего у нас не вышло. И главным препятствием на пути к «цивилизованному» разводу стала наша четырехлетняя дочь.
Источник фото:
Воспитатели в детском саду путались и не понимали, кому отдавать дочку, в то время как мы буквально наперегонки мчались, чтоб успеть забрать ее раньше «оппонента». Родители с его стороны переманивали ребенка сладостями и подарками, мои же просто увозили ее на все выходные на дачу и отключали телефоны, чтоб отец не мог ее найти и понять, где она.
Бывший муж прилюдно спрашивал ребенка, кого она больше любит – маму или папу, а она плакала и не знала, что отвечать.
Мы вытворяли дикости. Мы не понимали, что в центре НАШИХ военных действий – ребенок, который вообще ни в чем не виноват. Мы использовали ее в качестве своих манипуляций. Мы обманывали ее и делили, как трофей, забывая о том, что это вообще-то живой человек.
Однажды бывший муж приехал к нам ночью, и я не смогла не открыть дверь. Дочка уже крепко спала. Мало того что он позволил себе явиться в нетрезвом состоянии, так он решил окончательно расставить все точки над «и». Ночью. Со среды на четверг.
Мы сели на кухне, если это можно так назвать. Точнее, это была часть одного 25-метрового помещения, отделенная от кровати и шкафа тонкой стенкой. Напомню, мы жили в квартире-студии, где было невозможно уединиться.
Я заварила ему чай.
Отпив из кружки, он начал сыпать в мой адрес обвинениями. В тот вечер я узнала, что, оказывается, именно я все разрушила, сломала и изуродовала. Что я жестокая и злая тварь, с которой ребенок ни при каких обстоятельствах жить не будет.
Как вы можете догадаться, мое терпение в какой-то момент лопнуло. Дурой я в тот вечер была только в одном: я не могла сдержаться и промолчать хотя бы ради дочери.
Начался чудовищный скандал. Битье посуды, швыряние в разные стороны всего, что попадалось под руки... Естественно, дочка проснулась. В тот момент, когда она вышла к нам сонная, в одной ночной рубашке, в мою голову летел тостер.
Я увернулась. Дочка плакала. Бывший муж стоял как вкопанный от осознания того, что только что чуть меня не убил. Дальше он протянул ребенку руку, как бы безмолвно предлагая пойти с ним, но она отшатнулась от него как от огня и побежала в слезах прижиматься ко мне.
– Наверно, я лучше пойду, – сказал тогда он и пропал из нашей жизни на полгода.
Реабилитация
За те полгода произошло много разных событий. Общие знакомые рассказывали мне про его запои, про каких-то новых спутниц, про сложности на работе.
Мне было искренне жаль этого человека, и я искренне хотела бы ему помочь. Но в тот момент в приоритете для меня, конечно же, было спокойствие моего ребенка. То, что он тогда пропал, было для нас настоящим подарком.
Мне казалось, что я выиграла войну, но в то же время мне не хотелось об этом думать в таком ключе. Я по-прежнему понимала, что ребенок – это не трофей, и права на него одинаковые у обоих родителей. Адекватных родителей.
Спустя шесть месяцев мне позвонила его мама и сказала, что ему очень стыдно и что он очень скучает по дочери. Я разрешила приехать.
Он выглядел свежим и счастливым. Приехал с букетом цветов для меня и пакетом разных игрушек для ребенка. Ей тогда уже исполнилось пять. Мы все вместе погуляли в парке, а потом поели в кафе. День выдался действительно очень хорошим.
– Ты знаешь, я через два месяца снова женюсь, – сказал он мне, смущенно опустив глаза в пол.
Дочка была увлечена игрушкой и не слушала наши разговоры.
– Я искренне за тебя рада, – сказала я с улыбкой ему в ответ.
Так и закончилась наша сага с дележкой ребенка. Ровно через год после той нашей встречи у него родился сын и все пошло своим чередом. Он не забывает про дочь. Гуляет с ней по выходным и дарит подарки, помогает мне деньгами и ни в коем случае не допускает в мой адрес гадких слов.
Возможно, его излечила новая любовь и новая семья, а возможно, он просто тогда испугался самого себя, испугался, что в порыве собственного гнева мог причинить невосполнимый вред не только бывшей жене, но и собственному ребенку. А бывших детей… не бывает.
Теперь мы стали «европейскими» родителями в разводе – в хорошем смысле этого слова. Мы понимаем, что любовь прошла, но это никак не должно отразиться на нашей дочери. А еще когда-то мы любили друг друга и подарили друг другу много счастья, и эта память тоже заслуживает уважения.
