Man фото создан(а) nakaridore - ru.freepik.com
Один молодой отец рассказал о том, как он пережил новогоднюю ночь. Никому не пожелаю оказаться на его месте!
Когда жена в больнице
– Так вышло, что я остался один с годовалым сыном Костиком. Жена Галя лежит с ковидом в больнице. Мы с ребёнком вроде здоровы, но, конечно, быть отцом-одиночкой хотя бы на время – трудно. Как женщины справляются одни – не понимаю. Живём без бабушек, мои родители в Латвии, а ведь границы закрыты. Родители жены погибли в аварии уже давно. В общем, мы с самого начала – очень самостоятельные родители, хоть и поневоле.
Но всё основное, конечно, делала жена, я вкалывал на двух работах. Теперь пришлось взять отпуск. Только я выучил кое-как азы кормления, купания, укладывания спать и прочее, и дело как будто пошло на лад, – бабах! Новый год. Я про него вообще забыл в этой кутерьме. Да у нас ещё и две собаки, так сложилось, одну давно завели, другую жена подобрала недавно на улице. Как началась пальба за окном, тут я просто обалдел. Собаки воют, та, которая у нас недавно, описалась с перепугу, у неё вообще нервы ни к чёрту. Я попытался их вывести погулять, чтобы не описали вообще всю квартиру, – чёрта с два, рвут поводки, визжат, трясутся мелкой дрожью. Костик в коляске не спит, тоже весь дрожит, никогда я такого не видел. Бабахнули рядом – он как закричит!
В общем, бежал я домой как подорванный, волоча собак и коляску. А дальше – хуже. Собаки продолжают выть, друг друга подначивают и заводят. Я вспомнил, что Барс –овчар, который у нас давно, – ненавидел даже невинные хлопушки и всегда начинал метаться и лаять. И мы старались с ним уехать на новогодние праздники к друзьям в деревню, там спокойно.
Но в этом году у меня на руках Костик, ещё одна псина – это всё женская жалость! И какая нафиг деревня?!
Изображение mohamed Hassan с сайта Pixabay
Три часа ада
И тут Галя звонит – мол, как вы там, с наступающим. И слышит этот рёв и вой. Сама начинает кричать: "Что происходит? Немедленно успокой ребёнка и собак! Мне что, заболеть уже нельзя?!" Я закрылся в ванной, включил воду, чтобы жена не слышала воплей, и твёрдо обещал ей принять меры. Но меры не принимались. Схватил Костика на руки, стал укачивать, только он чуть успокоился – опять новые залпы, опять собачий вой, детский плач. Я с ним подошёл к окну и стал уговаривать: "Смотри, сынок, какие красивые разноцветные огоньки!" – и тут с диким визгом проносится петарда, что-то попадает в чью-то машину во дворе, срабатывает сигнализация, собачий вой становится невыносимым, а у ребёнка такой ужас на лице, почти истерика.
Я понимаю, что у людей, млин, праздник. Но почему это нужно делать прямо под окнами?! У нас пустырь за домами, когда-то там хотели сделать парк, да забросили. Ну уйдите на пустырь, ну бабахайте там! Всё не так слышно будет. Или понимаете только тогда, когда ваши собственные дети заикаться станут? Хотя раньше, когда у меня не было ребёнка, я пиротехнические забавы вообще не считал проблемой. Только на своей шкуре понял.
Три часа длился этот ад! Три часа!!! Ночи у меня не было, задремал только тогда, когда Костик немного успокоился, так и спали в обнимку, я в кресле, он у меня на руках. Собаки загадили всю прихожую, но это я оставил на потом, сил не было. Мы проснулись уже после полудня. Надо было пойти прогуляться, потому что моя башка уже не выдерживала. Прибрал за собаками, даже не матерился, такие у них виноватые морды были. Накормил ребёнка, сам есть не смог. Оделись, вышли. И смотрю – бредёт один из моих соседей, кто петарды во дворе под нашими окнами пускал. Я ему:
– Из-за твоей… пиротехники у меня сын всю ночь не спал!
А он мне:
– Пусть привыкает к шуму, пригодится! – и заржал.
Смотрю, а он пьянющий. Что с таким разговаривать.
Business фото создан(а) katemangostar - ru.freepik.com
Писаются дети и собаки
Позвонила жена, я ей честно рассказал, как дело было. А она отвечает:
– Мы тоже в палате не спали, тут такая страшная канонада была, часа три, наверное, кряду, моей соседке даже плохо стало с давлением, я сама с дикой головной болью, еле капельницу свою отлежала. Надо на следующий Новый год обязательно уехать в деревню.
Потом, накормив Костика и уложив его спать, я полез в Интернет – что люди пишут про фейерверки. И быстро увидел, что люди делятся на два лагеря: те, которым весело и наплевать на других, и те, которым очень грустно, потому что на них наплевали. Те, кому весело, с пеной у рта отстаивают своё право бесноваться: "Хотим праздновать – и будем, имеем право! Хотите, чтобы все строем ходили, как при советской власти? Не выйдет!". Те, кому грустно, говорят о другом. Вот одна женщина пишет: "Я понимаю, что для кого-то многочасовое ночное пулянье петард, хлопушек, фейерверков и прочих салютов – старая, добрая и почитаемая семейная традиция. Но моей семейной традицией в новогоднюю ночь уже много лет стало исступленное укачивание перепуганных, плачущих дочерей, которых у меня пять и которые от каждого взрыва подпрыгивают до потолка".
Это у меня только собаки описались. А у других с перепугу писаются дети. Почему радость одних должна быть мучением для других? Не знаю. Я не философ. Я всего лишь автомеханик, папаша годовалого сына, который боится взрывов на улице, и хозяин двух собак, которые вторые сутки лежат с горячими сухими носами в кладовке, боясь высунуться наружу.
