«Если у вас в детстве не было велосипеда, а теперь вы заработали на «Бентли», то в детстве у вас все равно не было велосипеда». М. Лабковский. (Вместо эпиграфа.)
Многие несбывшиеся мечты зачастую переезжают с нами во взрослую жизнь, не давая нам покоя и чувства самореализации. Как гласит фраза М. Лабковского: «Если у вас в детстве не было велосипеда, а теперь вы заработали на «Бентли», то в детстве у вас все равно не было велосипеда». Мы опросили нескольких взрослых людей, которые с высоты прожитых лет рассказали, какие детские несбывшиеся мечты омрачили их взрослую жизнь.
Мария, 28 лет
Мне все детство очень хотелось рисовать. Не скажу, что у меня были какие-то невероятные таланты, но очень нравился сам процесс. При этом моя мама рисовала очень хорошо, без специального образования, по наитию. Но ее это не парило – умела и умела. Мне же непременно хотелось пойти в художественную школу. Но водить меня туда было некому, а одну меня мама не пускала. Плюс у нас, как и у всех, никогда «не было денег». Мама воспитывала меня одна, а в художку нужны были всякие краски, кисти, ватманы… В определенный момент я таки допекла свою маму, и она сводила меня на пробный урок-просмотр. После того, как она взглянула на то, что мы там нарисовали за 2 часа, она сказала: «Хм... ничего особенного. Так я и сама тебя могу научить». Правда, на этом наши с ней занятия закончились, так и не успев начаться. В старшей школе я очень хотела стать архитектором, но было понятно, что без базового художественного образования путь туда мне был заказан. Пришлось идти на преподавателя русского языка, которым я, разумеется, не стала. Потом перебивалась разными заработками, искала себя.
Как говорится, твое от тебя не убежит. Через несколько лет в моду стала входить профессия дизайнера интерьеров. Я собрала все свои сбережения и пошла на курсы. И вот уже несколько лет я создаю интерьеры. В целом у моей истории счастливый конец, но все равно я чувствую себя самоучкой. И мне очень жаль, что не настояла тогда и в итоге потеряла так много времени.
Татьяна, 35 лет
Мои родители были военными. Поэтому даже когда пал железный занавес и прошли голодные 90-е, мы не начали никуда ездить, даже в пресловутую Турцию или Египет. Родители было глубоко невыездные. Вообще говоря, тема интеграции западной культуры в российские реалии как-то не вписалась в нашу семью. Не то чтобы мои родители были сильно против, они этим вообще не прониклись. Когда в школе стали организовывать поездки в Лондон или Париж, «у нас никогда не было денег». Хотя ездили почти все, кроме самых-пресамых бедных (к коим мы не относились). Остальные родители скребли по сусекам и отправляли своих детей посмотреть мир. Мои же были совершенно индифферентны в этом отношении. И я как-то не особо требовала. Потом мы стали заниматься английским по модным иностранным учебникам. Некоторые дети стали заниматься дополнительно, чтобы сдавать на международные сертификаты. Мне это было ни к чему – так считали родители. А мне несколько раз повторять не надо было. Нет так нет . Потом были стажировки в университете и программы по обмену. Но на это нужны были деньги. Я хоть и подрабатывала, но этого было недостаточно. Я сделала еще одну попытку, попросив у родителей взаймы, на что получила ответ, полный недоумения: «Ну а что, это прямо так жизненно необходимо?».
Не могу сказать, что это трагично повлияло на мою жизнь. Но ощущение недополученных эмоций меня не покидает до сих пор. Так что вот уже несколько лет все свои относительно лишние деньги я трачу на путешествия. Не знаю, хорошо это или плохо, но точно понимаю, что так я пытаюсь наверстать все то, что было упущено мною за все эти годы.
Анна, 31 год
Добрая половина моих одноклассников классе в 8-м отправилась в парашютный лагерь. Меня не пустили. Потом все дружно поехали в летний лагерь в Анапу. Меня не пустили. Вся параллель каждую весну и осень ходила в поход. Меня традиционно не пускали. Моей маме всегда было страшно, по поводу и без . Страшно прыгнуть с парашютом, страшно поехать в лагерь, страшно ходить в лес, страшно ездить одной в автобусе. Все это сопровождалось бесконечными «а вдруг?». А вдруг украдут, а вдруг клещ, а вдруг разобьетесь, а вдруг утонете, а вдруг... а вдруг... а вдруг?..
Прошли годы, и все мои желания... нет, они не превратились в страхи. Они просто атрофировались. Я выросла, стали появляться какие-то новые виды спорта и развлечения: батут, скейты, сноуборд, прыжки с тарзанки, полеты в аэротрубе и т. д. Но я даже не пыталась что-либо попробовать. Я научилась жить с установкой «Это не для меня» и просто наблюдала за тем, как проходит жизнь других людей. Как будто смотрела передачу по телевизору. Для меня все, что выходило за рамки жизненно необходимой программы, было сродни полету в космос. Круто. Но где я и где космос?
Так я и жила, пока не встретила своего мужа. Он буквально вытащил меня из этого вакуума. Так, я полетала в аэротрубе, покаталась на американских горках, начала водить машину, встала на горные лыжи. Скажу я вам, жизнь заиграла новыми красками. Конечно, все это я делаю весьма посредственно, но мне это приносит огромное удовольствие. И я очень жалею, что столько лет лишала себя этого.
Екатерина, 33 года
Меня воспитали в истинно коммунистических представлениях о прекрасном: хотеть можно только чего-то очень возвышенного, а новые туфли и джинсы – это все тлен. Игрушек много не надо, книги можно взять в библиотеке, одежда нужна только по необходимости и т. д. Ну а если очень хочешь, зарабатывай сама.
В детстве я, конечно, завидовала девочкам из садика и школы: у кого – банты красивые и разные каждый день, у кого – наряды, у кого – игрушки. У меня в изобилии не было ни того, ни другого, ни третьего. В подростковом возрасте стоило мне только взглянуть в сторону косметики или одежды, я тут же слышала: «Это лишнее». Даже если рядом не было родителей. Их назидательный тон навсегда поселился в моей душе . Это мой внутренний контроллер, который долбит меня всякий раз, когда я что-то делаю для себя. И неважно, покупаю ли я пирожное в кондитерской или путевку на море.
Я выросла и, к счастью, не стала синим чулком. Я крашусь, покупаю себе новую одежду, хожу на маникюр и к косметологу. Но во мне прочно укоренилось понимание того, что все это лишнее. Поэтому все манипуляции относительно собственного апгрейда я произвожу исключительно на собственные деньги. Я считаю неприличным взять у мужа денег на новые туфли или платье. Когда я сидела в декрете, то жила на свои запасы и личные сбережения. Деньги мужа – только на ребенка, еду и хозяйственные нужды. Мне даже неловко принимать подарки. Даже от мужа. Недавно я осознала, что это ненормально, но сделать с этим пока ничего не могу.
Я, 32 года
Среди всех этих грустных историй есть и моя. Еще с ясельной группы я впадала в священный анабиоз при виде пианино – так мне хотелось играть. Я готова была бренчать на чем угодно и сколько угодно: на батарее или нарисованной на бумаге клавиатуре. В отсутствие инструмента я пыталась хотя бы выучить ноты. Вот так просто, в теории. Но почему-то все это не впечатляло моих родителей. Они были уверены, что это все блажь, которая пройдет, «как у всех остальных», через полгода-год, а пианино – удовольствие не из дешевых. А денег лишних нет – классика жанра.
Когда мирные переговоры себя исчерпали, я перешла в наступление, закатывая регулярные истерики и шантажируя их тем, что завяжу с учебой на отлично. В итоге пианино мне купили. Но объективно было уже поздно. Это случилось только в 6-м классе, в то время, когда большинство нормальных детей уже оканчивает музыкальную школу. И нет, я не бросила ее ни через год, ни через два. Более того, после года обучения я все лето прозанималась с репетитором, разучивая интервалы и тренируя слух, чтобы меня зачислили сразу в 3-й класс. Теорию я щелкала как орешки. А вот с практикой все было сложнее именно потому, что игру я осваивала через теорию. 6-летние дети делают это по наитию. Они сначала начинают играть, а потом уже зубрят, какой тональности сколько бемолей положено. Это как сначала учиться говорить, а потом читать. Поэтому, что касается разучивания новых произведений, я, «как собака Павлова: все понимаю, сказать не могу».
Я никогда не стремилась поступать в консерваторию или, упаси боже, штурмовать подмостки эстрады. Я просто хотела уметь играть простые незамысловатые мелодии, чтобы, как говорится, в минуты душевной печали или радости сесть и поиграть на пианино. Просто так. Для души. Да, я сажусь и играю. Но прочитать с листа новое произведение я не могу. И это навсегда осталось моей личной болью.
Заключение
Все эти истории не про то, какими плохими были наши родители и что всех их надо предать страшному суду за загубленные детские мечты. Это было сложное время, все выживали как могли. Это все про то, что в жизни надо быть более настойчивыми. А нам, как родителям, более чуткими и проницательными к желаниям и просьбам ребенка . Порой они звучат всего один раз. Лично я для себя поняла одно: если мой ребенок захочет заниматься лепкой, авиамоделированием или шитьем из лоскутков, он будет этим заниматься. Даже если он будет это бросать и начинать снова. Тем более, признанные психологи утверждают, что это абсолютно нормально. Так ребенок ищет себя, так происходит его профориентация . Как говорится, лучше сделать, чем жалеть, что не сделал.
