Не так давно на одном из российских интернет-сайтов был проведён опрос о стирке, и судя по ответам, 69 процентов женщин выполняют эту работу несколько раз в неделю; абсолютное большинство – 97 процентов респонденток – делают это в стиральной машине-автомате; 99 – используют те или иные синтетические моющие средства и лишь один процент хозяек отдают предпочтение мылу.
В том, что результаты данного исследования совпали с ожиданиями социологов, можно не сомневаться. Это касается и ответа на последний пункт: «Считаете ли вы стирку обременительным занятием?». 87 процентов опрошенных уверенно заявили: «Нет. Не более чем обычная домашняя рутина». Однако уход за бельём далеко не всегда являлся простым делом. Даже совсем по историческим меркам недавно на такую работу уходило много киловатт-часов женской энергии – что уж говорить о древности! О том, как это происходило, «Аист на крыше» расскажет, чтобы современные женщины поняли, насколько им хорошо и легко сегодня живётся…
Технический арсенал древних прачек был скуден
Как ни крути, а история человечества – это не только революции, войны и великие открытия. Простые на первый взгляд вещи, влияя на настроение, здоровье и ментальность, изменяли жизнь людей не в меньшей степени, чем дворцовые перевороты, эпидемии или технический прогресс. В полной мере это относится и к стирке, которая сегодня считается таким же естественным понятием, как дыхание, еда или сон...
В какой момент древний человек заметил, что в чистой и свободной от насекомых шкуре ему находиться комфортней, сказать трудно – ни в одной из исследованных археологами пещер не обнаружилось не только каких-либо приспособлений для стирки, но даже наскальных рисунков, отражающих данную сторону быта пращуров. А вот о том, как стирали во времена неолита, то есть новокаменного века, хорошо известно по текстам, начертанным на папирусах за 4000 лет до нашей эры. Судя по ним, технический арсенал древнеегипетских прачек был скуден, однако с химией они были явно знакомы. Смешивая жир жертвенных животных с золой, они получали некое мыльное вещество. Правда, такое «мыло» плохо удаляло пятна, однако это было не слишком актуально. Жгучее солнце отлично выбеливало ткани, и потому не только жрецы с фараонами, но даже их слуги могли не нервничать из-за того, что случайно облились гранатовым соком.
Источник фото:
Не слишком беспокоились об этом и древние греки, стиравшие, между прочим, ещё проще. То есть мыло они, разумеется, знали, однако оно стоило дорого, а берега ручьёв и рек изобиловали белой глиной. Нужно было просто вырыть в прибрежной почве яму, побросать в неё тоги и покрывала, как следует вытоптать бельё ногами, а затем, хорошенько его выполоскав, разложить на солнцепёке, что, помимо прочего, являлось ещё и хорошей профилактической прожаркой ультрафиолетом.
Римляне, наряжавшиеся – по недавним исследованиям британских археологов – от кутюр, пошли по пути экономии ещё дальше. Поскольку бесплатные общественные писсуары имелись практически на каждом углу, они собирали там отходы человеческой жизнедеятельности, которые, если соединить их с золой, отлично очищали ткани. Кстати, именно тогда появились первые банно-прачечные комбинаты, стоимость услуг которых была доступна даже совсем небогатым гражданам. Единственное, что вызывало неудобство, – такие предприятия были уж слишком запашистыми… Но так или иначе – грязным не ходил никто.
Кстати, с римскими прачечными связан знаменитый исторический анекдот. Император Веспасиан, желая пополнить казну, ввёл налог на общественные туалеты. Фуллоны – так называли в те времена прачек – должны были выплачивать за сбор урины определённую сумму. Узнав об этом, сын главы государства Тит выступил в сенате с гневной речью, ответом на которую стала дожившая до наших дней фраза: «Деньги не пахнут!» (Pecunia non olet)…
В Средние века стирка приравнивалась к каторге
Считается, что первую стиральную машинку соорудил Леонардо да Винчи. Это были некие качели, на которых бельё бултыхалось внутри бочки. Облегчение труда было налицо, однако конструкция оказалась настолько громоздкой, что один из биографов Леонардо впоследствии написал: «Гений осмелился заглянуть в область женского труда, в которой за отсутствием какого-либо опыта он оказался не вполне компетентным»…
Источник фото:
В общем, широкого распространения леонардова стиралка не получила, и европейские прачки, устроившись у фонтанов или бассейнов, а то и просто на берегу, как и встарь, трудились с утра до вечера и в любую погоду. Их труд считался настолько тяжким, что британский суд приговаривал к таким работам совершивших тяжкие преступления женщин – это считалось равноценным каторге.
Аналогичная ситуация имела место и в России. В помещичьих домах провинившихся комнатных девок наказывали «ссылкой» в прачечную, где им предстояло просеивать золу, варить щёлок, кипятить бельё в котле с мылом, а потом достирывать его в лохани и наконец тащить всю эту тяжесть на реку или пруд, чтобы выколотить вальком и выполоскать.
Но, как бы тяжко ни приходилось деревенским прачкам, ещё хуже дела обстояли в городах, о чём писал экономист Александр Сергеевич Ушаков: «Портомойни считаются делом неважным, и в их устройстве нет ровно никакого устройства. Это просто плоты, открытые всем влияниям и воды, и воздуха. Мороз эдак градусов в двадцать с хвостиком, ветер пронизывает насквозь. На плоту кряхтят труженицы, стынут мокрые ноги, плот то и дело покрывается водою, ломит руки, ломит поясницу, горит голова, кое-как укутанная бумажным или шерстяным платком».
Более того, в полицейских отчётах того времени нередки сведения о соскользнувших в воду прачках – спасенных или утонувших, поэтому в 1908 году московские власти решили озаботиться техникой безопасности и выпустили инструкцию, в которой говорилось: «Арендатор портомойни обязан иметь при плотах лодку с особыми приспособлениями для предупреждения несчастных случаев».
Объективности ради надо сказать: в российском обиходе имелись тогда и стиральные машинки – бочки, внутри которых помещался ротор с приводом вроде того, что ставился на ручные кофемолки и мясорубки. Но хозяева прачечных не желали тратиться на бытовые приборы, а крестьяне просто не могли сообразить, зачем столько хлопот ради обычного белья, и приспосабливали стиральные агрегаты для взбивания сливочного масла…
От мыла «К» кожа рук покрывалась язвами
1917-й принес не только политические перемены. Быт тех, кто не покладая рук строил светлое будущее, быстро трансформировался, вот только обещание полностью освободить женщин от хлопот по дому новые власти выполнить с лёту не смогли, и стирка продолжала отнимать у товарищей в юбках массу времени.
Матери семейств часами кипятили бельё на коммунальных кухнях, наполняя квартиры запахом хлорки; канцелярские барышни стирали свою единственную пару белья в тазиках; ставшие «трудящимися колхозницами» деревенские бабы, как и в былые времена, полоскали простыни и мужнины портки в речке.
Источник фото:
Трудно сказать, как бы сложилась история стирки дальше – не исключено, что советская промышленность начала бы массово выпускать бытовые машины, однако в 1941-м всем стало не до того…
О том, как едва ли не с первых дней войны солдаты мучились от педикулёза, говорить не очень принято, но и без того всё понятно: лето, жара, ночёвки в окопах или траншеях, на куче наспех собранных веток. Раздеваться получалось не часто, стирать исподнее – и того реже. Командование, понимая, что в любой момент в войсках может начаться эпидемия сыпного тифа, лихорадочно искало выход из положения, а он, как это нередко случается, лежал на поверхности.
Вольнонаёмные прачки работали ещё в армии Наполеона. На три тысячи солдат приходилось 30 обслуживающих их женщин, и их труд помог в свое время французам избежать массовых инфекций. Кому из советских военачальников пришла в голову идея о создании в армии банно-прачечных отрядов, теперь уже не выяснишь, однако в феврале 1942 года было спешно разработано и издано постановление «О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии», и в том же месяце начался набор в 200 прачечных отрядов.
Подолгу на одном месте прачки не засиживались, шли за войсками. День-два, в лучшем случае неделя – и перебирались в новую хату или землянку, которую нередко приходилось выкапывать собственными руками…
За смену каждой из работниц нужно было выстирать 80 комплектов белья – целую гору нательных рубах, кальсон, портянок, галифе и гимнастёрок, к которым нередко добавлялись шинели и ватники. Чтобы избавиться от паразитов, в банно-прачечные отряды привозили специальное мыло «К», от которого кожа рук покрывалась язвами и отваливались ногти…
Некоторые прачечные были оборудованы стиральными барабанами, рассчитанными на 20 единиц белья, а крутить такое устройство надо было вручную, и не менее чем полчаса. И дальше – по новому кругу. Уставали так, что, укладываясь спать, не чувствовали ни рук, ни ног, ни тяжёлого духа сушащегося тут же, в землянке, белья. Спали как убитые, и утром, наспех выпив чаю, вновь вставали к своим лоханям.
Вот такая работа. И при этом о прачках не снято ни одного фильма, не написано ни единой песни…
Стирка каждый раз превращалась в некий обряд
В 1940-е быту, в том числе стирке белья, внимание уделять было некогда. Задумались об этом лишь в 1950 году и начали выпускать стиральные машинки «ЭАЯ-2» и «ЭАЯ-3» на рижском заводе РЭС. При себестоимости в 1,5 тысячи рублей эти агрегаты стоили в магазинах всего 600 – вот такое чудо социалистической экономики. Но и эти шесть сотен были для обычной семьи немалой суммой, а потому женщины продолжали справляться по-прежнему.
Источник фото:
Стирка каждый раз превращалась в некий обряд. Сначала надо было нагреть пару-тройку вёдер воды – тогдашние порошки в прохладной не действовали. Заполнив машинку практически кипятком, в неё загружали бельё, после чего необходимо было нажать на кнопку включения и запомнить, во сколько это сделано – точное время стирки указывалось на коробке моющего средства.
Выполаскивалось бельё в ванне или в корыте, но чтобы не тащить туда обильную пену, нужно было сначала отжать его, пропустив между валиками, которые крепились на корпус машинки. При этом вода стекала как в бак, так и на пол, а учитывая, что насосов у стиралок не было и вода из них выливалась сначала в специальную ёмкость и только потом в раковину или унитаз, число соседей, жалующихся на то, что их «залили сверху», росло по мере оснащения квартир бытовой техникой.
Между тем сказать, что стиралки были дефицитом, значит, не сказать ничего. К примеру, первые «Вятки», которые отличались от предыдущих моделей лишь наличием таймера, продавались только в Москве и исключительно по записи, причём люди ждали подхода своей очереди как минимум по три года…
В 1975-м в продаже появились полуавтоматы «Волга-10», и их уже можно было бы считать настоящим «чудом советской техники», если бы не оплошность конструкторов. В стране не было жилья с электрической разводкой требуемой мощности, а кому нужна техника, которую невозможно включить?..
Выпущенные в начале 1980-х «Вятки-автоматы» поразили потребителей тем, что имели целых 12 программ. Но поскольку заплатить за них 495 рублей были готовы немногие, возникла необходимость стимулировать покупательский спрос. Так появилась первая советская телереклама. Торговля оживилась, и надо признать, деньги тратились не напрасно – «Вятки» исправно работали десятилетиями. Вряд ли даже самые навороченные «фирменные» стиралки способны так долго функционировать. Впрочем, качество современной техники – совсем другая тема. Главное не в этом. Если предложить женщинам проголосовать за то, чтобы стиральная машина была под первым номером внесена в реестр самых полезных изобретений человечества, это сделают миллионы. И в первых рядах голосующих окажутся те, кто знает, что такое ручная стирка…
