Я вкалываю ради ребенка, а он от меня все дальше

Фото: RachelBostwick / Pixabay

Он бегал по парку, а ветер легко подкидывал его золотистые кудряшки. Такой смешной, такой любимый. Маленький и совсем беззащитный. Мой сын.

– Мама, смотри, какую я бабочку нашел!

От умиления мне хотелось плакать, а ведь совсем недавно все было иначе…

Два решения

Последние четыре года я работала в отделе продаж одной известной косметической компании. В мои обязанности входили как бесконечные поиски потенциальных клиентов, так и заключение сделок с клиентами, уже существующими. С утра до вечера и даже дольше.

К слову, об офисе – меня там раздражало все. От интерьера до обитающих в нем людей. Не хочу никого обижать, но иногда мне казалось, что вся работа моих коллег сводилась к просиживанию штанов на крутящихся стульях, питью воды из кулера и бесконечному серфингу социальных сетей.

Я работала иначе, а именно как электровеник. От звонка до звонка, без выходных и праздников. Какие соцсети?! Мне иногда не хватало времени, чтобы, извините, в туалет сходить! Возможно, поэтому я и получала в три-четыре раза больше, чем все остальные.

Я ненавидела свою работу всей душой. А вместе с этим я ненавидела все вокруг.

Вы, должно быть, подумаете: если так ненавидела, почему не встала и не ушла? А я отвечу: потому что растила ребенка одна. Так вышло, что я забеременела от мужчины с совершенно отличными от моих планами на жизнь. Когда я узнала, что жду малыша, он лишь развел руками и сказал, что все дальнейшие действия – исключительно мои решения.

И я молниеносно эти решения приняла. Сразу два. Первое – мой ребенок будет самым счастливым на земле. Второе – биологического отца ребенка в нашей жизни не будет.

Впрочем, второе решение можно было и не принимать. Молодой человек ретировался фактически на следующий день.

Когда сыну исполнилось два года, я вышла на работу. До этого мне помогали родители-пенсионеры, какие-то деньги переводил брат. Было тяжело. Конечно же, счастье нельзя измерять в финансовых единицах, но и отрицать их важность для полноценной, комфортной жизни, согласитесь, тоже нельзя.

Мы многого не могли себе позволить. Я часто покупала что-то на сайтах, продающих подержанные товары, или вынуждена была брать одежду для ребенка у подруг, чьи дети подросли. Не вижу в этом ничего зазорного. Однако в той ситуации меня это сильно выбивало из колеи.

Я окончила театральную академию, но по профессии, конечно же, работать не пошла. Служить в театре, да еще и с маленьким ребенком, – все равно что подписаться на нищенское существование. До кино нужно было дорасти, а реклама – всегда разовые проекты. Скорее халтура, а не работа.

Так подруга привела меня в царство торговли косметикой.

Поскорее лечь спать

Сначала у меня мало что получалось. Думаю, мой организм всеми своими клетками отвергал этот унылый, совершенно не творческий вид деятельности. Однако в голове всегда было одно: «У тебя ребенок, ты должна его содержать».

Эта мотивация подстегивала меня к ранним подъемам и поздним приходам, к работе с закатанными рукавами.

Я пахала как лошадь, лишь бы зарабатывать больше.

Фото: free-photos / Pixabay

Примерно за полгода мне удалось накопить денег на хорошую няню на год вперед. За два года мне удалось накопить на автомобиль. Летом мы начали ездить на хорошие морские курорты. А спустя еще некоторые время я даже стала помогать деньгами пожилым родителям.

Личной жизни у меня не было. Досуга тоже. Все свободное время я проводила с ребенком. Но как я его проводила?

Мое выгорание на работе ужасно било по организму. У меня постоянно болела голова и постоянно тянуло шею. За 4 года я посадила зрение до такого состояния, что мне пришлось начать носить очки.

А в голове были лишь деньги, деньги, деньги…

И вот я стала обращать внимание на то, что мой сын, ради которого и было затеяно все это бешеное зарабатывание средств, тянется к няне чуть ли не больше, чем ко мне, к своей родной маме.

Я была измождена и измотана. Я плохо спала и мало ела. Я была невротичной и холодной. И, конечно, конечно же, ребенок не мог не почувствовать этого моего состояния.

Приходя с работы домой, мне хотелось лишь одного – поскорее лечь спать. Мы мало играли и, что уж там, даже мало разговаривали. И когда я стала замечать, что ребенок говорит с белорусским акцентом, таким же, как у няни, я поняла, что скоро он и мамой начнет называть ее.

Моей главной целью было – вырастить ребенка, который бы никогда не подумал, что ему чего-то недодали, чем-то обделили. Но я упустила главное, что обделить можно и материнской любовью, теплом, которое не воссоздашь в будущем ни за какие деньги.

Больше не болит голова и не дергается глаз

Придя в пятницу вечером домой, я прижала к себе сына и заплакала.

– Мама, ты чего? Почему ты плачешь? Это из-за того, что я чашку разбил? – с неподдельным беспокойством спрашивал меня ребенок.

– Нет, малыш! Уже не плачу, видишь? Ты можешь хоть все чашки перебить! Завтра пойдем на толстых ворон смотреть. Да?

Не знаю, почему, но мой ребенок очень любил ворон, а около дома моих родителей их всегда было очень много. Он так просил меня понаблюдать за ними вместе, а у меня никогда не было на это времени.

Фото: LisaLiza / Pixabay

Я не уволилась с работы, нет. Но я сократила ее объемы вдвое. Я запретила звонить мне после ухода, а уходила я рано, и дергать меня по выходным. Никаких дел на праздниках и четырехдневная рабочая неделя!

Удивительно, но мне даже пошли навстречу…

С тех пор прошло полгода. У нас с сыном – идиллия. У меня больше не болит голова и не дергается глаз. Все выходные мы проводим вместе, а после работы часто ходим в кафе, музеи и кино. Он счастлив, а для меня это самое главное.

P. S. Скажу по секрету, как только я прекратила быть невротичкой, на меня и мужчины стали внимание обращать. Посмотрим, что из этого выйдет. Ведь любому принцу придется получать одобрение от главного мужчины в моей жизни – белокурого дошкольника в веснушках.