Как всем известно, женщины получаются из девочек. Потом часто женщины становятся матерями, проживают своё материнство, опираясь на опыт своего детства. Мне как психологу часто приходится сталкиваться с запросами от матерей про то, как им трудно даётся забота о детях. Матери ставят себе недостижимые планки идеальности, они тяжело переживают свои ошибки в воспитании, им всё время кажется, что они недостаточно стараются и вкладываются в детей, а ещё их мучает бесконечная вина и стыд. Кроме того, они постоянно заботятся о чувствах других людей, бесконечно создают уют и очень переживают, если муж ходит с недовольной физиономией. А желания и нужды женщины отходят на второй план. Сначала забота о детях, о муже, о доме и только потом, если позволят время и силы, можно сделать что-то для себя. Бухающаяся вечером в постель без сил женщина внутри ещё и ругает себя: «Эх, надо бы лицо кремом намазать, да и зарядку с утра сделать, вон как себя запустила». А утром (часто после бессонной ночи с младенцем) подскакивает и бежит готовить всем завтрак, собирать вещи в школу и обед мужу на работу. Вот опять для самой себя ничего не сделала.
Сначала позаботься о других, а потом, если время останется, о себе
Очень часто мы выбираем не себя, а других, даже если эти «другие» – вполне себе взрослые люди, которые в состоянии сами себя обслужить. Но если вернуться в детство?! Детский сад, маленькая игрушечная посудка, и девочки в фартучках наливают всем чай и пекут игрушечный пирог. Им всего 4 или 5 лет, но они старательно учатся подавать еду. И их за это хвалят. Более того, стоит девочке потянуться к ящику с игрушечными инструментами, как ей сообщат, что это не для неё. В моём детстве мы также играли в дом, где были мама, папа и дети. «Мама», как правило, стрекозой скакала на «кухне», нашинковывая придорожный лопух в детскую кастрюльку, а «папа» сидел с газетой. В школах – всем известные уроки труда, где девочки готовили и ещё иногда приглашали мальчиков на дегустацию, и те с видом знатоков пробовали еду. И если девочка плохо готовила или делала неровную строчку на ткани, часто можно было услышать: «Кто тебя такую замуж возьмёт?!».
То есть женская функциональность начинает воспитываться с детства. Это некий социальный конструкт того, как себя должна вести правильная девочка, чтобы стать правильной женщиной: обслуживать других, забивать на свои желания из страха быть никому не нужной в будущем. Потом мы подрастаем и едем по проторённым рельсам. Материнство как раз и является тем периодом жизни, когда очень важно заботиться о других, и при этом оно раскрывает нам очень простую вещь: чтобы заботиться о других, нужно сначала позаботиться о себе. Чтобы иметь возможность отдавать ресурс, нужно сначала этот ресурс где-то взять. И это именно то, чего женская гендерная социализация не подразумевает. Жертвовать собой, стараться для других, испытывать вину, если нам этого не хочется – это сколько угодно. А вот как себя наполнять, как себе помогать, как давать себе отдых – это для многих женщин тайна за семью печатями.
Подавляй свои чувства
«Фу, как некрасиво кричать. Ты же девочка! Ну-ка, не дерись, девочкам нельзя драться! Не бегай, а то платье помнёшь. Ничего, потерпишь!» Тут же мне вспоминается реплика из фильма «Служебный роман», когда героиня Лии Ахеджаковой Верочка учила Мымру выщипывать брови со словами: «Ну вы женщина – потерпите». Женщинам вменяется терпение. Там, где мужчина уже 100 раз пошлёт собеседника, женщина будет терпеливо объяснять. Терпение само по себе – очень полезная штука тогда, когда ради какой-то цели нужно пройти через трудности. Но оно может сыграть злую шутку с нами, когда мы хронически начинаем терпеть дискомфорт из страха и стыда показаться плохими: плохой мамой, плохой женой, плохой женщиной. Нам трудно выставлять границы своим детям, строить отношения с мужьями, потому что мы пытаемся быть милыми и ужасно боимся быть плохими, а по сути – показывать свои чувства: злость, раздражение, отвращение, гнев и т. д. И в материнстве бывает годами женщины терпят недосып, ужасное к себе отношение, даже побои и унижения от мужей, но ничего с этим не делают. Это не потому, что им это нравится, а потому, что по-другому они не умеют. Женщину, которая открыто проявляет свои чувства (злость, негодование, отвращение и т. д.), чаще назовут склочной или стервой. Ту мать, которая защищает интересы своего ребёнка, заступается за него, назовут «яжматерью» и дурой, потому что «правильная» мать должна быть кроткой и вечно испытывать стыд за своё существование.
Источник фото:
Вообще спектр вменяемых женщине эмоций довольно однообразен. Считается, что девочки более пугливы и стеснительны, склонны к слезам, меньше могут контролировать свои чувства, добрые и могут сочувствовать. При этом исключены злость, агрессия, отвращение, настойчивость и многие другие чувства, которые оказываются очень необходимыми в материнстве при выстраивании границ с ребёнком и домашними, при отстаивании своих прав на ресурсы. Оказывается, мы не умеем обращаться со своей злостью, настоять на своём, сказать «нет», потому что девочкам эти чувства негласно запрещены.
Обесценивай свой труд
Очень частая история, когда мама выкладывается по полной в своём материнстве, обеспечивая ребёнку отличное развитие и психологический комфорт. Кроме этого она следит за бытом и уделяет внимание мужу, но внутри считает себя законченной лентяйкой и неумехой. И снова мы обращаемся в детство, где девочкам говорят: «Ты же девочка, как можно быть такой лентяйкой/учиться на тройки/испачкать платье/разводить грязь в тетради? Ты же будущая жена, а готовишь невкусно! Какой бардак в комнате, стыдно девочке жить в такой грязи». И посылы-то вроде благие были: хорошо учиться, стараться и поддерживать чистоту, вот только все они с закосом на пол и с нотками стыда. Чтобы не испытывать этот стыд, ставшая мамой девочка готова сделать всё, чтобы быть лучшей, подчас так сильно задирая себе планку, что допрыгнуть до неё становится невозможно. Все текущие достижения при этом обесцениваются, потому что где-то вдалеке мелькает та идеальная девочка/женщина/мать, у которой всегда всё натёрто до блеска. А свои достижения кажутся какими-то мелкими.
Кроме того, мы видели наших мам, которые работали в две смены (одна – на работе, другая – дома у плиты), мы замечали, что этот труд никак не обозначается и принимается всеми как должное. А потом то же самое мы ощущали уже в своём родительстве: «Ну что я такого сделала? Всего лишь ребёнка ращу в декретном отпуске, ничего выдающегося не совершила, карьеру не построила, только подгузники меняю». В материнстве кто-то как будто ластиком подтёр наши успехи.
Девочки могут быть любыми! И это здорово!
Мы правда вырастаем из тех маленьких девочек, которые бегали в детстве во дворе, прыгали по лужам, спорили, лазали по деревьям, дрались, катались на велосипедах и были очень старательными, стойкими, добрыми и в то же время сильными, пока им не сообщили, что они девочки и им положено быть какими-то другими. И теперь мы мамы, которые порой злятся, хотят веселиться, устают, теряются, чего-то не умеют или не хотят, но перед многими из нас по-прежнему образ правильной девочки/жены/мамы, который очень отравляет наше сегодняшнее материнство. С нашими реальными детьми очень пригодилось бы наше озорство, негодование, смелость, способность говорить «нет» разным людям, умение жить в бардаке и при этом быть счастливыми. Поэтому я считаю женскую гендерную социализацию миной замедленного действия, которая круче всего взрывается именно в материнстве.
