Источник фото: Изображение с сайта
Бывает, что родители вешают младших детей на старшего, совершенно не сообразуясь с его потребностями и желаниями, лишая его родительской любви, перекладывая на него свои материнские и отцовские обязанности. В результате может случиться домашняя драма, а то и трагедия. В основном страдают девочки.
Пощёчина для старшей дочери
Прошедшие через это женщины, давно ставшие взрослыми, тем не менее не избавились от комплекса "нелюбимого ребёнка" и по-прежнему боятся собственных родителей. Даже если тех уже нет в живых.
– Если бы моя мать прочла мои признания, она нашла бы способ вытрясти из меня душу, – рассказывает 45-летняя Мария. – И хотя она совсем не дружит с Интернетом, возможно, найдутся какие-нибудь доносчики. У одной моей подруги так было, и пусть в её признаниях не было ни единого подлинного имени, но события были описаны так точно, что одна родственница позвонила и спросила, не стыдно ли ей выносить сор из избы. Со мной может быть то же самое, но я так долго носила эту боль в себе, что просто обязана выговориться.
Мария до школы была единственным ребёнком в семье, и внимания ей хватало. Она часто гостила то у одной бабушки, то у другой, те не хотели отдавать девочку в детский сад и воспитывали сами: научили читать, писать, гуляли с ней, возили на дачу, а в выходные её забирали родители. Они, правда, быстро уставали от общения с дочерью и говорили, что им в понедельник на работу. Но Маша их любила, всегда ждала. Она знала, что когда она пойдёт в первый класс, то будет жить с мамой и папой.
Идиллия закончилась довольно быстро. Девочка ещё не окончила первый класс, как родилась сестра, а через год – брат. Отец целыми днями пропадал на работе, потому что резко выросшую семью нужно было обеспечивать. Мать тоже не до конца рассталась с работой – она была портнихой в ателье и не хотела терять заказы, даже когда была в декрете, постоянно шила, говорила, что нужны деньги. Поэтому множество непривычных забот легло на Машу. Она стирала пелёнки, подогревала еду, чистила картошку, ходила на молочную кухню, гуляла – сначала с одной коляской, потом – с двумя. Ночью ей тоже не было покоя – младших поселили в её комнате, и именно Маша, а не мать бежала к капризничающим детям.
Однажды сквозь сон – это был уже поздний вечер – Маша услышала, как на кухне ругаются. Голоса принадлежали матери, отцу и одной из бабушек. Бабушка кричала: "Да как же вам не стыдно всё сваливать на девчонку! Вам хотелось родить ещё – так это ваше желание, причём тут Машка? Отдайте её мне!". В ответ раздался крик матери: "Не отдам! Ты её избалуешь, а здесь она к труду приучается! Она должна мне помогать, потому что старшая!". Дальше вступил отец, но Маша уже не слышала – от громких голосов проснулась младшая сестра, а за ней и брат. Рёв детей не смолкал, Маша металась между ними, пытаясь успокоить, но они не слушали её. Дверь распахнулась, влетела мать, и первое, что она сделала, – это залепила пощёчину старшей дочери: "Вот тебе, бездельница, только о себе думаешь!". Бабушки уже не было – она уехала домой.
Источник фото: Изображение с сайта
– Мне было 9 лет, когда я получила эту пощёчину. И когда я вспоминаю об этом, снова начинает гореть щека и стучит кровь в висках. Я тогда сжала кулаки, а отец бросил мне: "Волчонок!". Больше я не говорила о них "мама" и "папа", только "мать" и "отец". Сестра и брат считали меня нянькой, которая должна полностью их обслуживать. Они раскидают вещи – я должна собрать, они что-нибудь сломают – я виновата, гулять – только с ними. Да, меня кормили, одевали, даже не били, та пощёчина стала первой и последней. Но жизни у меня не было. Уроки я делала урывками и на кухне, потому что мой стол чаще всего был занят, или уже ночью. Когда мои одноклассники рассказывали, как они провели лето или как ходили в поход, мне ответить было нечего. Я лето проводила на бабушкиной даче, только вот бабушка уже умерла, внезапная остановка сердца – и всё. И на мне – брат с сестрой. Я делала всё по огороду, потому что родители приезжали только на выходных: приходилось полоть, поливать, бороться с гусеницами и жуками, разогревать обед из того, что привозила мать на неделю. Но самое главное – пасти детей. Их двое, вместе они никогда не играли, только дрались, всё время норовили разбежаться по разным углам. Один раз брат ушёл в лес, пока я выуживала сестру с пляжа, куда она пошла с соседскими девочками. Мы нашли его, но я чуть с ума не сошла. Соседка сказала: "Маша, не бойся, мы твоей матери не скажем". Пожалела меня – знала, что мне было бы. Нет, меня не стали бы бить, но орали бы на меня неделю.
Мария так дотянула до окончания школы. И, едва получив аттестат, уехала в другой город – поступать в институт. И, разумеется, не вернулась. Неважно, что с первого раза поступить не удалось и пришлось год отпахать на фабрике, а жить в общежитии. Но это была свобода. Теперь женщина не общается ни с родителями, ни с братом и сестрой. Нет, она не ругалась с ними, она просто вычеркнула их из своей жизни. У неё давно муж и ребёнок. Один ребёнок.
Младшие – предатели и защитники
Другие истории не менее драматичны. Елена вспоминает, как недоглядела за младшим братом и его стукнули качели. Малыша вылечили, а вот сестру-няньку, которой было всего 7 лет, фактически прокляли. И это притом, что девочка сама очень переживала, до заикания:
– Меня выставили из дома к тётке, – вспоминает Елена. – До этого я год была нянькой, а тут не справилась. Но мне повезло, тётя любила меня куда больше, чем её сестра – моя родная мать. Я росла в компании трёх двоюродных братьев, и никто никого не обижал. Сейчас мать умерла, а брат уехал в другую страну. Вспомнил меня один раз – когда надо было квартиру продавать.
У 35-летней Галины отношения не сложились лишь с матерью – младшие сёстры, на которых она положила своё детство, признательны ей до сих пор:
– Мы с сёстрами порой вспоминаем, как меня наказывали за то, что я за ними недосмотрела. И обе девчонки так старались, чтобы меня выручить! Однажды Светка потеряла кошелёк, где были деньги на завтраки, надо было в школу отдать. Мать бросилась с ремнём, а Светка меня закрыла собой. Потом, когда я была уже взрослой, а сёстры ещё нет, мать и их лупила, а я отнимала ремень, если заставала этот ужас. Она на нас вымещала злобу – отец бросил её с тремя детьми, бабушки жили далеко. Но у меня самой трое, муж тоже ушёл, однако я никогда не бью детей. И стараюсь, чтобы материнской любви доставалось всем поровну.
Рите 40 лет, сейчас она вполне благополучная женщина. Только шрамы на руках напоминают о том, что когда-то она хотела покончить с собой:
– Мне было 15 лет, когда я перерезала вены. Повезло – откачали, нашли родственницу-опекуншу, отдали меня ей. Я не хотела жить, потому что три младшие сестры выкрали мой дневник, где я откровенно писала обо всём, и о мальчиках тоже, и отнесли матери. Они отомстили за то, что я не разрешила им допоздна остаться в гостях у подружки в соседнем садоводстве. Мать читала мой дневник отцу, бабушке, подругам, соседям... Когда я умоляла не делать этого, она говорила, что это в наказание за мою распущенность и за нелюбовь к сёстрам. Про сестёр в дневнике тоже было – что они меня достали до истерики, что я даже погулять одна не могу, должна везде ходить с ними, водить их в школу, посвящать им всё своё время... Теперь мать разбил паралич, а сёстры с ней сидеть не хотят, у них свои дела. Я даю им денег на сиделку, но сама быть с матерью не могу. Не могу и всё. Семьи – с мужем, с детьми – у меня нет. У меня есть внутреннее сопротивление, потому что семья для меня – это насилие над собой. И я не одна такая, у меня несколько таких знакомых.
Источник фото: Изображение с сайта
Среди хора старших сестёр слышен голос одной младшей. Валентине 25 лет. Её всё детство лупил старший брат:
– Как только я родилась – меня на него повесили: мол, ему всё равно делать нечего, пусть за мной следит. И он меня возненавидел. Давал мне затрещины и подзатыльники, а один раз руку вывихнул, когда волок за собой на прогулку. Его за это родители колотили, а он потом снова на мне отыгрывался. Ему сейчас 35 лет, он не общается ни со мной, ни с родителями.
Психологи утверждают: если разница в возрасте между старшим и младшим ребёнком менее 12 лет, то старшего просто опасно делать нянькой, он не справится в силу возраста. Некоторые пишут, что можно обойтись 5-6 годами разницы, но вдумайтесь: оставлять годовалого на шестилетнего?! И он должен справиться?! А если не справится, то может быть всё: вылитый на ноги кипяток, проткнутое ножницами лицо, проглоченная швейная иголка, сухая горошина в носу, полиэтиленовый пакет на голове, суп из грязи или игра в доктора с настоящим шприцом... Но кроме физических травм у младшего, опасны психологические у старшего, если его принуждают к роли няньки. Попросить, объяснить, что помощь очень нужна, что мама устала, что если её разгрузить, то будут приготовлены лакомства и спета колыбельная перед сном, а так – мама уснёт головой на кухонном столе. А подростка, у которого куча своих дел, можно заинтересовать... небольшой зарплатой. Да-да, деньгами! Всякая работа должна оплачиваться, тем более та, на которую подросток вовсе не напрашивался. Вы готовы заплатить приходящей няне? А на своём старшем готовы сэкономить? Тогда не обижайтесь. Вы родили младшего ребёнка сами, это не старший его вам принёс, вот и отвечайте за свои поступки сами.
