23 апреля в Петербурге пройдет научно-практическая конференция «Шаг вперед», организованная региональным общественным движением «Петербургские родители» при поддержке Фонда президентских грантов. Участники со всей России расскажут о том, как добровольцы могут помогать сиротам, живущим в детских домах. «Аист на крыше» поговорил с Надеждой Васильевой, заведующей структурным подразделением «Детский дом» ГБОУ школы № 46 Приморского района, о стереотипах общества в отношении детей из системы и о том, как добровольцы могут помочь их разрушить.
– Надежда Михайловна, ваше учреждение принимает участие в проекте «Право выбора», придуманном в 2013 году «Петербургскими родителями». Его цель – выстроить между добровольцем и подростком-сиротой дружеские отношения, которые помогут ребенку понять себя и мир, научиться доверять, найти правильные жизненные ориентиры. На первый взгляд кажется сомнительным – разве можно дружить по указке?
– Мы давно знаем «Петербургских родителей», не раз с ними сотрудничали. Поэтому, когда они предложили такую, не совсем традиционную форму взаимодействия с нашими ребятами, мы заинтересовались. Дело в том, что долгосрочные, доверительные отношения – это как раз то, что не всегда удается создать между детьми и воспитателями, педагогами и даже между самими воспитанниками. Мы решили попробовать, и тогда добровольцы пришли к нам знакомиться с детьми. До этого со всеми ребятами беседовали представители проекта, рассказывали, объясняли, что их ждет. Мы никого к участию не принуждали, они принимали решение сами. В итоге согласились 7 из 22. Я считаю, это много! Каждому из них подобрали своего добровольца, и они начали общаться.Эти отношения развиваются, мы в них не вмешиваемся, осуществляем только ненавязчивый административный контроль.
– А как эта идея была встречена ребятами?
– Поначалу отнеслись настороженно. В первую очередь как раз потому, что опасались обязаловки или очередных наставников со своими правилами. И потом, далеко не у всех детей есть потребность в такого рода общении – просто потому, что они не представляют, какими могут быть отношения. Что можно не просто вместе слоняться по району или пойти в торговый центр, а посетить с другом выставку, музей или на экскурсию сходить, и это вовсе не нудно, а интересно! Большинство из них ведь даже толком не умеют развлекаться – негде было научиться. А тут они получают шанс не просто расширить кругозор, а разделить хобби и увлечения добровольца, примерить на себя. И это самое ценное.
– Вы уже видите положительные результаты этой дружбы?
– Результатом можно считать уже то, что дружба сложилась! Ведь даже между взрослыми людьми это происходит не так уж часто. Вообще, говорить о каких-то серьезных сдвигах еще рано, спросите меня через год. Но что-то в ребятах неуловимо трансформируется. Я много лет работаю, поэтому ощущаю их внутренние изменения скорее интуитивно. По походке, по взгляду, по тому, как ребенок реагирует на обращение. К примеру, если раньше он мог ответить мне на вопрос походя, через плечо, то сейчас останавливается, смотрит в глаза. Можно сказать, что потихоньку меняется их культура общения. Они становятся более открытыми. И, конечно, это колоссальная мотивация – увидеть жизнь под другим углом, глазами добровольца.
– Считается, что дети из детских домов отличаются от своих сверстников, живущих в семьях. Что они трудные, что у них проблемы с поведением. Так ли это?
– Есть ребята, которых относят к группе риска – это те, у кого действительно сложности с поведением, они часто совершают самовольные уходы. Как правило, это некая генетическая предрасположенность. Если ребенок асоциальный в третьем поколении… Поймите, они ведь, как правило, попадают к нам не с рождения. Они все равно уже видели другую жизнь, впитали какие-то представления о мире и ценности в своей кровной семье. Теперь представим, что во многих семьях главная ценность – рюмка водки на столе. Поэтому да, есть случаи, когда ребенок уже не поддается педагогическому влиянию. Если бы все поддавались, у нас было бы идеальное общество. Но в целом это просто дети. Раненые, обиженные, где-то закрытые, но точно так же нуждающиеся в тепле.
– Еще одно убеждение про сирот: они избалованны, поскольку привыкли, что к ним все время приходят какие-то люди, развлекают, дарят дорогие подарки.
– К сожалению, добрая воля людей часто не идет на пользу детям. Они думают: сейчас я пожалею сиротку, подарю ему кроссовки за 15 тысяч. У других ребят начинаются вопросы: почему ему за 15, а мне за 5? Ценность подарков измеряется дороговизной, и дети начинают ждать от каждого приходящего извне материальных благ. Я лично против подобного, но мы не всегда можем на это повлиять. Кстати, в отношениях с добровольцами корыстный интерес со стороны детей отсутствует. Доходит до смешного: мальчишка ушел в первый раз гулять со своим добровольцем, вернулся и первым делом побежал в столовую. Спрашиваю, чего же вы в городе не поели? Оказалось, доброволец пригласил его в кафе, но он постеснялся, хотя далеко не робкого десятка. И вот это зародившееся смущение для меня – лучший показатель.
Еще один момент: потребительство заложено в самой системе, законы противоречивы. Например, Постановление Правительства № 481, по которому мы работаем, предписывает создание семейных условий в детском доме. Но в семье дети могут сами за собой помыть посуду, почистить к обеду картошку. А от наших мы не имеем права этого требовать – по санитарным нормам. Вот и выходит, что ребята максимум убирают за собой чашку. Конечно, у нас есть кружок по домоводству, воспитатели в выходной день готовят вместе с ребятами, но это не переходит в навык.
– Проще ли дается общение с добровольцами ребятам, у которых сохранилась связь с кровной семьей?
– Боюсь, такую параллель проводить не совсем корректно. Наличие родственников не гарантирует, что ребенок будет более адаптированным. Здесь у каждого своя история. Некоторым, наоборот, тяжелее, потому что у них есть внутреннее ощущение предательства, и им с этой болью не справиться. Пробить стену обиды очень трудно. С другой стороны, у детей, которые знают своих родителей, есть внутренняя опора, которая становится особенно важна в подростковом возрасте, когда так хочется знать, что ты не один, что у тебя есть кто-то свой. Мы не лишаем их этой значимой стороны жизни, стараемся по возможности работать с родителями. Правда, это не слишком продуктивно, поскольку большинство родителей – несчастные, потерянные, несоциализированные. По сути, они – те же дети, которых необходимо воспитывать.
– Какой совет вы бы дали молодым людям, которые только задумываются о том, чтобы стать другом подростку-сироте?
– Самое главное – честно спросите себя, зачем вам это нужно. Оцените свой ресурс времени, терпения, душевных сил. Добровольчество – это образ жизни. Человек, который идет на это, должен это осознать. На мой взгляд, это миссия. Потому что это отказ от своего личного времени, своего комфорта, надо впустить в свою жизнь постороннего по сути человека. И не просто впустить! Взять на себя ответственность за эти отношения, взращивать их, не ожидая ничего взамен. Портрет волонтера предполагает определенные черты характера и степень самоотдачи. Такое под силу не каждому.
Фото из личного архива проекта «Право выбора».
При добавлении нового комментария на данный материал, Вам на почту будет приходить уведомление об этом со ссылкой на новый комментарий. В любой момент Вы можете отписаться от уведомлений, перейдя по специальной ссылке в тексте письма.
Для активации подписки, просьба перейти по ссылке в письме!
Прекрасный проект! Большое , доброе дело
Какой же Петербург отличный город. Ничем не хуже столицы , а то и лучше. Столько всего полезного придумывается и создаётся
Регионам остаётся тихо завидовать
Очень жаль детей без родителей... очень