Источник фото: spring96.org
Тамара Чикунова умерла 31 марта 2021 года в итальянском городке Новара на руках членов Общины святого Эгидия. Для многих это ничем не примечательная новость, но лично мне не хотелось бы, чтобы в память о ней у большинства из нас осталось только 15 строчек или тире между двумя датами.
Думая о жизни и судьбе Тамары Чикуновой, я всегда пытаюсь понять, смогла бы я, как мать, пережить смерть собственного ребёнка, смерть под пытками совершенно невинного человека и при этом не сойти с ума. У меня нет ответа… Смогла бы я простить людей, убивших моего сына? Нет, не смогла бы. А Тамара смогла.
Она смогла найти в себе силы помогать другим и спасла более 100 невинных людей.
Не имеет ценности для общества
В 1999 году Чикуновы жили в Ташкенте – родном городе Тамары Ивановны. Правда, у них было российское гражданство – его удалось получить после распада СССР, когда семья уехала из ГДР, где муж Чикуновой служил в Западной группе войск. Долгое время Дмитрий, родившийся в Берлине, учившийся и потом работавший в Ташкенте, был обыкновенным молодым человеком: честным, трудолюбивым, добрым, начитанным. Тамара Ивановна была бизнес-консультантом в частной компании. Им казалось, что в их жизни всё устроилось, что лишения, коснувшиеся в те годы многих русских семей в Средней Азии, как тогда казалось, обошли их стороной.
В апреле 1999 года сына Тамары Чикуновой, Дмитрия, "пригласили" в управление внутренних дел для разъяснения неких вопросов. Он ушёл и больше не вернулся. Через некоторое время арестовали и его мать: от неё требовали лжесвидетельствовать против сына. Она отказалась. Тогда женщину стали избивать, а её крики записывали на диктофон. Через некоторое время Дмитрию, которого обвиняли в двойном убийстве, которого он не совершал, дали прослушать эту запись и сказали, что если он не признается, то такое с его матерью будет повторяться не раз. До этого молодого человека страшно истязали – его костюм, который Тамара Ивановна получила из полиции, был абсолютно весь в крови. Но только когда он понял, что матери грозит смертельная опасность, он подписал признание, а вместе с ним и смертный приговор.
Дмитрия расстреляли в 2001 году, промучив 7 месяцев в тюрьме за преступление, которого он не совершал. Ему вынесли приговор: "Чикунов Дмитрий, 28 лет, христианин, уроженец города Берлин, ранее несудимый, не имеет ценности для общества, в местах лишения свободы исправлению не подлежит. Приговаривается к смертной казни через расстрел". Сын передал матери письмо, написанное перед смертью: "Дорогая моя мамуля. Я прошу прощенья, если не судьба нам увидеться. Помни, что я не виновен, я никого не убивал. Я лучше умру, но никому не позволю тебя бить. Я тебя очень люблю, и ты – единственный дорогой мне Человек. Пожалуйста, помни обо мне".
Валентин Стефанович, Тамара Чикунова, Санни Джекобс и Андрей Полуда на 6-м Всемирном конгрессе против смертной казни. В 1976 году Санни Джекобс была приговорена к смертной казни за убийство двух полицейских во Флориде. В итоге её оправдали и освободили
Источник фото: spring96.org
"Обретя силу простить, я стала сильнее"
Место погребения Дмитрия матери неизвестно. По узбекским законам, человек, расстрелянный по приговору суда, лишался права вернуться к родным даже в гробу. Поэтому Тамара Ивановна просто поставила табличку с именем сына на могиле своего отца в Ташкенте. Разрешение на заочное отпевание дал лично митрополит Среднеазиатский Владимир, ведь у матери не было даже свидетельства о смерти – родным расстрелянных это тоже не было положено.
Страшная потеря должна была сломить Чикунову. Но не сломила. Она стала бороться, переучившись из юриста-экономиста в адвокаты, чтобы доказать невиновность своего мальчика. И довольно быстро оказалось, что она не одна в своём горе, десятки матерей в Узбекистане лишились своих сыновей, расстрелянных за якобы совершённые ими преступления, десятки людей ждали своей участи в тюрьме. Тамара Ивановна создала организацию "Матери против смертной казни и пыток", но узбекские власти так никогда и не зарегистрировали её. При этом Дмитрия Чикунова оправдали – через 5 лет после приведения приговора в исполнение. В случае с Дмитрием, возможно, помогло то, что он был российским гражданином и можно было через российское посольство передавать ноты протеста. Если бы он был гражданином Узбекистана, трудно сказать, добилась бы Чикунова правды. Но так или иначе, Тамара Ивановна сдвинула с места как будто неподъёмную гору, потому что в 2008 году в Узбекистане отменили смертную казнь. Отменили и в других среднеазиатских республиках – тоже под давлением правозащитников. При этом Тамаре Ивановне было настоятельно рекомендовано "убираться из страны" – после того, что она для неё сделала.
К тому времени Чикунова уже долгое время сотрудничала с благотворительной Общиной святого Эгидия, куда обратилась первый раз в отчаянии. Она не знала, в какие двери стучаться, чтобы её услышали, дали возможность помогать заключённым избежать смертной казни.
Община услышала, и Тамара Ивановна начала получать международные консультации, помощь словом и делом. Ну а когда пришлось уезжать из Узбекистана, она отправилась в Италию, где её ждали.
Встреча Тамары Чикуновой и папы римского Франциска в сентябре 2016 года. Фото из личного архива Тамары Чикуновой
Источник фото: spring96.org
Сама Тамара писала так: "Я была маленькой побеждённой женщиной, я работала для победы жизни. В начале 2002 года я написала письмо Общине святого Эгидия, я искала помощи для себя и своей миссии – освободить приговорённых к смерти. Я благодарю Господа, потому что с того дня мы больше не расставались! С годами совершались чудеса, мы смогли спасти жизни многих молодых ребят, приговорённых к смерти в моей стране. Воистину я получила знак любви Божией! И Бог даровал мне силу простить всех, кто был в ответе за казнь моего сына. Обретя силу простить, я стала сильнее".
А если расстреляют твоего сына?
Вся дальнейшая жизнь Тамары Ивановны – это сплошные лекции о необходимости отмены смертной казни и запрета пыток в любом государстве. Эти лекции она читала в вузах, в школах, в общественных организациях, просто перед собравшимися друзьями Общины в разных городах и странах. Она общалась с папой римским, со множеством правозащитников и юристов, проводила мониторинг приговоров и апелляций, следила за условиями содержания заключённых. Чикунова получала небольшую российскую пенсию, но основные средства давала Община – как говорили члены общины, они совместно "удочерили" Тамару, а она "усыновила" их всех. Она действительно любила их: обо всех старалась заботиться, помнила радости и проблемы этих людей, радовала детей вкусными пирогами и волшебными сказками, к каждому имела свой подход.
Тамара проводила множество встреч, и не все они были многолюдными. Иногда приходило совсем немного слушателей, порой – двое-трое. Но это не смущало её, она и к такой немногочисленной аудитории обращалась с такой же душевной страстью, как если бы был полный зал. Она тысячи раз, не жалея себя, рассказывала о своём сыне, переживала его страдания и смерть много раз, бередила свои раны, чтобы донести до слушателей свою простую правду: пыток и казней в цивилизованном мире не должно быть. Тамара говорила друзьям и знакомым, что это её миссия, сила свидетельства в горе, противостояние насилию и агрессии.
Чикунова считала, что назначение высшей меры наказания – это смертельная, неисправимая ошибка. А если эта ошибка – твой сын, что тогда делать? Всё меняется, когда дело касается тебя самого, тогда уже не получается рассуждать отстранённо. Судебные ошибки неизбежны, но у невиновного всегда есть шанс, если человек жив. Вспомните, сколько раз бывало, когда казнили якобы признавшихся в преступлении, а потом находили настоящего преступника. По делу маньяка Чикатило расстреляли 11 невиновных! Ну а как под пытками выбивают признание – об этом уже снято множество фильмов, написано множество книг. Население радуется, когда преступника отправляют на смерть, им кажется, что это справедливо, но один вопрос – а если это ошибка? – заставляет задуматься. Смертная казнь не должна идти от имени всего народа, как сейчас, иначе палач делает нас всех соучастниками.
Многие люди говорят: "В моей семье такого не может быть! Мы не такие!" Ни одна мать не хочет воспитать убийцу, ни одна мать не хочет своё дитя отправить на казнь. Но мир бывает очень жесток, и никто не знает своей судьбы. Шанс быть оправданным не посмертно должен быть у каждого. Каждая мать, крича радостно перед телевизором "Смерть преступнику!", должна на секунду представить этим преступником своего ребёнка.
