Увы, дни становятся короче, солнце совсем не греет, сыро, гадко... б-р-р-р! Но это, увы, реалии нашего климата. Изменить его мы не можем. Правда, британские учёные, которые знают всё, утверждают, что северный климат становится теплее, но в ближайшие годы осень и зиму не отменят. Ну а раз изменить ситуацию мы не в силах, то изменим отношение к ней. Оденемся потеплее, возьмём термос с горячим чаем и поедем на свежий воздух, который жителям мегаполиса нужен не только летом. Кстати, насчёт одежды и обуви. Она должна быть не только тёплой, но и удобной – непромокаемой, непродуваемой, а также не слишком пачкающейся, потому что мы нынче не по аллеям Царского Села намерены гулять, а отправимся лазать по осенним скалам и заброшенным усадьбам. И даже посетим одну крепость.
Крепость интереснее снаружи
Мы отправимся в Копорье, а уже оттуда прогуляемся по ближним к крепости окрестностям. Хотя здесь формально работает музей и вы можете прибегнуть к услугам экскурсовода, не стоит этого делать: музейных помещений и экспозиций тут нет, а глубокие познания здешних культработников сомнительны, во всяком случае, нет ничего в их речах такого, что не было бы давно растиражировано в Интернете, включая откровенный бред. Например, байка о будто бы чудодейственном богатырском русском "копорском чае" (на самом деле иван-чай, или кипрей, – лекарственная, но слабенькая травка), который якобы конкурировал с китайским и чуть не разорил англичан. В крепости вы можете ходить по огороженной дорожке, причём изрядную часть двора занимает кое-как слепленный из руин храм, изначально довольно поздний. Поскольку никакой реставрации в крепости не производится за неимением средств, то арендаторы (это и есть музей) решили просто не подпускать посетителей к наиболее опасным местам, а опасные места там почти везде. Ну разве что в пару башен можно залезть – неглубоко.
С момента своего появления на свет Копорская крепость постоянно отражала нападения разнообразных врагов, причём вначале она была деревянной, поставленной на отбитом у крестоносцев мысу на крутом берегу речки Копорки. Потом новгородцы соорудили каменные укрепления, которые затем по приказу московского князя были перестроены в начале XVI века – эти стены мы и видим сейчас. К сожалению, выбирать строительный материал особо не приходилось – что под ногами лежало, то и брали. А под ногами был местный известняк, серый, с большим количеством окаменелостей, слоистый, поэтому не очень прочный. Если сравнить его с материалом стен Ивангородской крепости, которую тоже строили из подручного известняка, то Копорье явно в проигрыше. Зато какая радость для увлекающихся геологией детей – в каждом крепостном блоке торчат пара-тройка ископаемых зверушек, да и под ногами такие каменья валяются в изрядном количестве.
Мы предлагаем осмотреть крепость снаружи. Она отлично видна с левого берега Копорки, туда и дорога есть – потом она ведёт в деревню Ивановское. И вы увидите, что в одном месте стены как будто нет. Её и вправду нет –это знаменитое "рухлое место", здесь крепость в 1703 году брали войска графа Шереметева, выбивая оттуда шведов. Ремонтировать стену не стали, потому что Копорье оказалось глубоко в русском тылу. Именно под этим местом стоит прогуляться – уже по правому берегу речки. Удачливые и глазастые смогут найти кусочки старинной керамики, а кому-то и монетка шведская достанется. Дело в том, что археологи, когда-то копавшие Копорье, кидали с обрыва всё, что было моложе XII века (и не интересовало их), и теперь эти отвалы стали общественным достоянием. А чуть выше по этому же берегу Копорки в сторону мельницы можно найти чудесные окаменелости ордовикского периода, включая всем известных по картинкам трилобитов.
Радон в лопухах
Через улицу от крепости сохранились остатки усадьбы Гревова владельцев Копорья Зиновьевых – с дороги не видно, но с "Гугла" читается отлично. От всего былого великолепия уцелели только хозяйственные постройки и почему-то оранжерея – она даже после войны использовалась местным совхозом. Барский дом, эрмитаж в парке и прочие элементы чуждой нам роскоши оказались полностью утраченными, но дом садовника, который многие и принимают за усадебный (действительно, что за дом садовника с колоннами), всё ещё стоит и по-своему живописен даже в таком состоянии. Зиновьевым принадлежала и сохранившаяся до сих пор мельница на Копорке, ныне она куплена неким гражданином и приведена в порядок, правда, только как жилой дом, молоть-то нынче предпочитают языком.
Конечно, мы потратили на Копорье львиную долю нашего небольшого осеннего дня. Но у нас остались и другие достопримечательности! Например, Лопухинка – деревня по дороге из Копорья в Гостилицы. Известна Лопухинка прежде всего своими целебными источниками. По примеру пятигорских курортов в одной из самых живописных усадеб тогдашнего Ораниенбаумского уезда была построена водолечебница. Ибо здесь, как и в Пятигорске, вода содержит радон – продукт распада содержащихся в горных породах радионуклидов. Хотя наше отличие от Пятигорска налицо: в их климате с их термальными водами можно позволить пациенту валяться в радоновой ванне под открытым небом (в закрытом помещении радон имеет дурную привычку накапливаться). Потому что всё-таки питьё радоновой воды стаканами ощутимой пользы организму не приносит. Вода жёсткая, грубая, безвкусная, агрессивная, её трудно глотать – кажется, что организм ей сопротивляется.
Но наши больные были стойкими: питерцы выдерживали и обтирание практически ледяной водой, и обёртывание мокрыми простынями с последующим возлежанием на кушетках, и прочие спартанские процедуры. Одна из причин популярности лечебницы была в редкостной живописности окружающей местности. Даже сейчас, стоя на дамбе в каньоне реки и глядя на отвесные склоны, можно себе представить, что чувствовал перепелёнатый простынёй больной, неподвижно лежащий на кушетке в ожидании доктора. Да он мог ощущать себя мгновенно перенёсшимся в дикий горный уголок – а сам находился в 30 верстах от Петергофа.
Барские персики и ананасы
Река Рудица здесь запружена в трёх местах, но с шоссе этого не видно. Только подойдя вплотную, видишь каньон, он начинается внезапно, без предупреждения – речонка вдруг раздаётся в обе стороны, еловый лес начинает судорожно карабкаться по голым, без травы, стенам, держась в основном за несметное количество кустов дикой смородины. По берегам сами по себе растут вязы – сеянцы старых парковых деревьев. Обнажения в каньоне – это известняк, в котором при внимательном рассмотрении можно обнаружить трилобитов и другую ордовикскую живность (как в Копорье).
Когда-то здесь было две усадьбы, но если от Лопухинки остался хотя бы скелет барского дома над кручей, то от Верхней Рудицы, которая находилась за озером (одноимённая деревня находится там до сих пор), осталась только часть парка. А дальше начинается старая, очень условная дорога, которая спускается с глинта, но тот, кто сумеет её преодолеть, получает награду. Всего через 12 километров измотанный и грязный путник выползет к слиянию рек Рудицы и Чёрной, где когда-то стояла усадьба Ломоносова Усть-Рудица и первая в России фабрика по производству смальты. До сих пор на территории усадьбы, где и построек уже давно не сохранилось, можно найти куски настоящей ломоносовской смальты. Туда в последнее время наладились пробираться патриотически настроенные джипперы, торжественно посвящая каждый свой заезд Великой Отечественной войне (иначе по телевизору не покажут, а какой же нынче джиппер без телевизионного пиара).
Недалеко от Лопухинки (по шоссе в сторону Копорья) есть другая достопримечательность – весьма живописная усадьба Воронино. Над речкой Воронкой раскинулся парк, в котором доживают свой век старые ясени, липы и вязы. А за шоссе в поле, обращённом к глинту, всё ещё стоят очень красивые и очень старые одинокие дубы (такие деревья садовники называли солитёрами – это и есть "одинокий" по-французски). В деревне, которая протянулась единственной улицей вдоль парка, сохранились усадебные постройки. Самая большая из них – двухэтажная, с колоннами, сложенная из желтовато-сероватого местного известняка, – вовсе не барский дом, как можно подумать, исходя из величины здания, а оранжерея. В советское время дом приспособили под жильё и сильно изуродовали его планировку, а под конец бросили и сожгли. Понятно, что нынче никто не будет растить в оранжерее персики и ананасы, как это было во время процветания здешних усадеб, но сохранить красивое и удобное здание было возможно. Но, наверное, не очень хотелось. Неподалёку от заброшенной оранжереи стоит и барский дом – он небольшой, тоже из желтоватого известняка, временами обитаемый.
Потайное незамерзающее озеро
Если вы устали от печального созерцания бывших усадеб, заедем в чудесное природное местечко, это совсем рядом с Лопухинкой. Оно рядом с деревней со странным названием Новая Буря. Довольно нелепое на первый взгляд, оно на самом деле имеет финское происхождение: когда-то это была Ууси (Новая) Пуура, а с утратой финноговорящего населения Пуура превратилась в более понятную Бурю. В самой деревне нет ничего привлекательного, но если за последними домами свернуть на север, в сторону верхней дороги из Гостилиц в Лопухинку, а потом по дороге на военную охотничью базу, можно обнаружить потаённый уголок, пока ещё не тронутый ни застройщиками, ни вандалами. Местное население бережёт это урочище и даже перекопало подъезд к нему.
От дороги нужно спуститься вниз, к ёлочкам, там даже прослеживается тропа, и в зарослях вдруг откроется удивительная картина – абсолютно прозрачное и всегда ледяное озерцо. Оно наполняется ключами – из-под каждого камня вытекает родниковая вода и потом довольно бурным ручьём бежит в сторону реки Рудицы. Озерцо не замерзает даже в самые сильные морозы, и на его дне круглый год зеленеют водоросли. Правда, оно иногда мелеет или даже совсем высыхает – когда подземных источников не хватает, но такое случается редко. Неподалёку можно найти остатки сооружений – здесь были мельница и различные хозпостройки небольшой мызы.
В другую сторону от Копорья, по дороге на Котлы, тоже есть чем заняться. Рядом находятся два местечка – Куммолово и Ломаха. Начнём с последней. Через Ломаху течёт мелкая, но очень живописная речка Ламошка. В самой деревне есть кое-какие старые кирпичные дома, но, к сожалению, они практически разрушены и любоваться на них сложно. Поэтому остаются только природные достопримечательности. Если перед деревней свернуть вправо на полевую дорогу и ехать, ориентируясь на огромный валун вдали, до мощных дубов и вязов, растущих по берегу реки, то вы как раз окажетесь над скалой. А спуститься к ней довольно просто: к реке ведёт старая заросшая дорога, от неё нужно пройти немного назад, вверх по течению. И у вас над головой окажутся мощные глыбы серо-жёлтого известняка, в которых довольно много окаменелостей ордовикского периода – трилобиты, брахиоподы, ортоцерасы и эндоцерасы. Любители палеонтологии хорошо знают каньон Ламошки и бывают там нередко.
И скалы, и дубовый лес
Валун в поле за Ломахой весьма примечателен: он такой большой, такой любопытной формы, что одни видят в нём слона, другие – голову воина в шлеме. За валуном полевая дорога уходит в поле, где видны старинные деревни на краю глинта. Люди селились здесь испокон веков, кое-где сохранились старинные избы и кладбища с замшелыми крестами, вытесанными из самого мягкого здешнего камня – осадочного туфа, ноздреватого, пористого. Климат в этой части области довольно мягкий, поэтому здесь охотно растут дубы и вязы и достигают порой колоссальных размеров.
А на другом берегу Ламошки раскинулась усадьба Куммолово, туда ведёт дорога с указателем "аэродром". Аэродром расположен прямо напротив усадьбы и дорога упирается в него – проехать мимо невозможно. Принадлежит он Сосновоборскому аэроклубу, здесь люди учатся управлять спортивными самолётами и прыгать с парашютом. От усадьбы остались парк, барский дом и кое-какие хозяйственные постройки из местного известняка. Когда-то усадьбу занимал авиаполк (это от него остался аэродром) и здание было в пользовании военных. Конечно, роскошных интерьеров в нём уже не было, но дом находился в приличном состоянии. Когда полк оставил Куммолово, здание оказалось бесхозным – нового назначения ему не придумали, и оно начало быстро разрушаться. При этом оно сохраняет благородство классических очертаний: всё ещё стоят портики с обеих сторон, и хотя на нём давно нет крыши, стены по-прежнему держатся. Автором проекта был архитектор Викентий Беретти – итальянец, плотно работавший в России и оставивший довольно много построек характерного классицизма, увы, в большинстве своём утраченных. Из окрестных зданий ему принадлежит авторство комплекса Гревовской усадьбы.
За домом начинается парк. В одну сторону он медленно спускается к Ламошке, огибая пруды и родники, а в другую – становится дубовым лесом, уходящим к реке Систе, в которую Ламошка впадает. К сожалению, старые деревья гибнут, новых никто не сажает, но даже в таком виде парк удивительно живописен, причём в любое время года, даже поздней осенью. Если зайти в парк поглубже, то почудится, будто находишься в глухом лесу далеко-далеко от обжитых мест, и каждый корявый ствол полузасохшего дерева будет казаться сказочным чудовищем. И хотя диких животных страшнее лисы здесь нет уже много лет, но становится не по себе, особенно если уже начало темнеть, ведь осенью сумерки наступают рано... Пора домой!
Все фотографии из личного архива Татьяны Хмельник.
