Вопрос о том, как и когда сказать работодателю о своем интересном положении, мучает многих барышень. Конечно, все зависит от совокупности различных факторов, но вот моя мудрая бабушка говорила, что делать это имеет смысл, «когда пузо на лоб полезет». Истории трех наших героинь в полной мере подтверждают эту истину, и каждая – по ряду своих причин.
Мария, 34 года
Мы очень долго пытались зачать ребенка. Настолько долго, что это стало моей навязчивой идеей, о которой были осведомлены все, включая коллег. И вот однажды тест показал те самые заветные 2 полоски. Для чистоты эксперимента в течение суток было использовано еще с десяток различных домашних тестов разной ценовой категории. Все, как один, были положительными. После этого в экстренном порядке я сделала анализ ХГЧ и УЗИ у платного гинеколога (в обычной ЖК эту процедуру проводят лишь на 10-12-й неделе). В общем, все сводилось к тому, что мы, наконец, преуспели на репродуктивном поприще. Вердикт врача был – 6 недель!
Больше я не могла сдерживать эмоций, так что это событие было широко анонсировано не только в ближнем кругу друзей и родственников, но и на работе. В целом коллеги за 5 лет совместной работы стали мне как родные. По крайней мере, я так считала. В ответ я получила отменную порцию поздравлений и ежедневные реверансы ввиду моего особого положения.
Однако радоваться мне пришлось недолго: на 10-й неделе у меня открылось кровотечение, которое перешло в самопроизвольный выкидыш. Все закончилось в операционной гинекологического отделения одной из городских больниц. Не хочу описывать в красках все, что творилось у меня на душе. Скажу лишь, что на фоне 8 безуспешных лет стать мамой, когда я еще хоть как-то держалась и старалась не падать духом, меня словно расстреляли и выпотрошили. Мне не хотелось ничего, и это не метафора. Если бы не муж, который почти не отходил от меня, не знаю, что бы со мной было. Столько лет, и все впустую... А дальше – неизвестность. Еще до беременности ребенок стал моим смыслом жизни, а теперь его не стало. Зачем жить дальше?
За 5 дней пребывания в стационаре я узнала, что у некоторых такое случается по 10 раз подряд. Это вообще выбило у меня почву из-под ног. Учитывая мою слабенькую фертильность, я могла всю свою жизнь посвятить этому процессу, но так и не добиться успеха.
После больницы я еще неделю провалялась дома – это был мой первый в жизни официальный больничный. Когда я вышла на работу, то с удивлением обнаружила, что все мои дела практически остались нетронутыми, никто не потрудился ответить моим клиентам. Меня сдержанно поприветствовали, но в остальном все было, как обычно: кто-то пил кофе, кто-то ругался с мужем по телефону, кто-то обсуждал последние политические новости. У меня рухнул целый мир, а здесь все шло своим чередом. Мне стало невыносимо больно. А когда посреди рабочего дня в офисе вдруг появился начальник, который всегда в хорошем расположении духа, моя система координат окончательно дала сбой. Увидев меня, он расплылся в широченной улыбке, радостно потрепал меня по плечу и сказал: «Ну что, с возвращением! Да не переживай ты так. С кем не бывает! Будут у вас еще дети!».
Я смотрела на него, как будто из-под толщи байкальского льда, его голос отдавался глухим эхо в моей голове, а черты лица расплывались из-за подступивших слез. В финале его задорного спича я разрыдалась, слезы полились ниагарским водопадом. Разрыдалась и убежала домой. После этого ушла на больничный и вышла уже только на другую работу.
Через полтора года я снова забеременела, и на этот раз все завершилось благополучно, в родильном зале. Во время второй беременности я была более сдержанной на эмоции и долгое время тщательно скрывала свое положение от посторонних людей. И дело вовсе не в каком-то сглазе, предрассудках или плохих людях. Просто в первую беременность я слишком переоценила ситуацию. В событие исключительно личного характера я насильно посвятила каждого встречного-поперечного, требуя от него полной отдачи. Это совершенно ни к чему. Ведь и разрыдалась я не потому, что начальник так сказал (вряд ли он повел себя так из плохих побуждений), а потому, что я чувствовала вопиющую несправедливость. Как же так? У меня такое, а вы тут все работу работаете!
Марина, 36 лет
Так сложилось, что аккурат накануне беременности меня повысили в должности. Детей мы планировали, но без фанатизма. Скажем так, в долгосрочной перспективе. Поэтому отсутствие беременности при незащищенном сексе меня не сильно волновало – были другие приоритеты.
Однако буквально через 3 месяца после подписания заветного дополнительного соглашения к трудовому договору я заподозрила, что что-то не так. Сделала тест и остолбенела – 2 полоски, как по заказу. Конечно, вопроса о том, оставлять ребенка или нет, не стояло, тем более мне было уже за 30. Но все это было крайне неожиданно и предвещало большие сложности на работе.
Добровольно анонсировать свое положение я не торопилась. Но моя беременность протекала не совсем гладко. Из-за угрозы выкидыша я перманентно находилась не только на прогестероне, но и под подпиской о невыезде. Мой врач категорически запретил какие-либо командировки, а уж о перелетах и речи быть не могло. Однако моя работа сопряжена с постоянными командировками. И если мелкие бизнес-трипы я с успехом делегировала своим подчиненным под предлогом, что им тоже надо расти, то вот предстоящую командировку в Китай на переговоры с крупным поставщиком я не могла вот так запросто манкировать. Пришлось идти к директору и рассказывать все как на духу, предварительно закинувшись пустырником.
А наш директор – дама не с самым завидным жизненным опытом: не замужем, детей нет, бойфренда тоже нет, котиков – и тех нет. Работа и никакой личной жизни. В общем, что тут началось. Я была обвинена во всех смертных грехах. Оказывается, я все хладнокровно рассчитала: едва лишь подписав бумажку о своем повышении, я побежала строгать детей, бессовестная и неблагодарная. Еще мне пообещали выдать настолько нелестные рекомендации, что я до конца своих дней буду домохозяйкой. Но главное – мы определили кандидата для командировки.
На следующий день весь офис шушукался за моей спиной, смакуя детали моей коварной тактики продвижения по карьерной лестнице. Хотелось подойти к каждому и спросить: «Ну вот, а вы что бы сделали в моей ситуации? Побежали бы на аборт? Или, быть может, инициировали бы добровольное понижение в должности?». Конечно, нашлись и адекватные люди, но в целом остаток беременности я провела в бессмысленной и беспощадной борьбе с человеческой глупостью и завистью. А вот, кстати, директриса больше не возвращалась к этому разговору. Видимо, один раз выговорилась и все. Так что с ней мы довольно мирно доработали до моего декрета, в который она меня еще и проводила с личным подарком.
В моей ситуации почти невозможно было поступить иначе. Но теперь я точно знаю: если есть возможность не говорить, надо оттягивать этот момент как можно дальше.
Алена, 28 лет
В целом у меня был довольно хороший коллектив, не считая того факта, что у каждой второй в отделе наблюдались явные проблемы с фертильностью. По крайней мере, все постоянно вздыхали, что все никак да никак: и как только ни пробовали, и каких только анализов ни сдавали. Эдакие сестры по несчастью. И я была в их числе до того времени, пока мой тест не показал 2 полоски. Я прыгала до потолка – счастью моему не было предела.
Но рассказывать новость мы с мужем никому не торопились, тем более мой врач, циник и скептик в одном лице, сказал: «До 12 недель все это очень нестабильно, поэтому о вашей беременности должны знать трое: вы, муж и я, как ваш лечащий врач. Ну можете еще в женскую консультацию сходить». Так мы и хранили обет молчания до первого скрининга. Его результаты оказались хорошими, и мы стали потихоньку распространять сию новость среди друзей и близких родственников. И чем дальше, тем больше меня тревожила мысль о том, как я скажу об этом на работе. За адекватность начальства я была спокойна, а вот мои коллеги вызывали большие сомнения. Пока я зачеркивала дни до стабильных 12 недель, попытки забеременеть на растущую луну среди них не прекращались, а вместе с этим и постоянные охи, ахи и душевные излияния.
То, с каким рвением они пытались достичь успеха, означало мое неминуемое изгнание из этого бесплодного братства. Причем с презрением. Я-то, конечно, и рада из него выйти раз и навсегда, но ведь придется с ними еще как-то работать месяца 3. А как они отреагируют – одному богу известно.
В общем, оттягивала я этот момент как могла до тех пор, пока выпуклость на моей талии не стала однозначной. Эти кривые и фальшивые улыбки и поздравления сквозь зубы я, наверное, не забуду никогда. Правду говорят, что беременные очень впечатлительны. В тот день я еле дошла до дома и свалилась спать замертво. В общем, часть девочек оказалась вполне вменяемой, а часть – не совсем. От них так и веяло завистью. Можете считать меня суеверной, но энергетика людей чувствуется, и не очень приятно находиться 8 часов подряд под пристальным взглядом недоброжелательно настроенных коллег. Это было настолько осязаемо, что оставшиеся пару месяцев я в равной степени мечтала не только о здоровье своего малыша, но и о том, чтобы они все вместе разом забеременели и прекратили думать обо мне.
