Источник фото: https://www.shutterstock.com/
В канун Первого сентября и Дня учителя социальные сети переполнены воспоминаниями о школе: для кого-то – «веселой и родной», а для кого-то – «кошмарной и ужасной». Негатив выглядит примерно так: «Любить советскую школу могли только дети с посредственными интеллектуальными или душевными данными, с низким уровнем культуры в семье». «А за что любить школу? Зубрежка, дисциплина, строгое расписание – все подавляет личность!» «Всегда шел в школу в отчаянии, радовался простудам, отчаянно прогуливал!»
Не знаю, откуда взялась эта мода, но предлагаю вспомнить школу по-доброму. Тем более что День учителя на носу.
Вспомним свою учительницу
У меня были все шансы проникнуться отвращением к школе в самом первом классе. Прямо в первую неделю сентября. Так бы, скорее всего, и произошло, если бы не учительница – моя первая учительница.
Ее звали Нина Ивановна. Уже немолодая, седовласая женщина в старорежимном сарафане из сукна и белой блузке с крахмальным рюшем у горла. Она была чудовищно похожа на Надежду Константиновну Крупскую – тот же строгий пучок на затылке, те же роговые очки. Но мы тогда этого не знали. Вопреки устоявшемуся мифу, первоклашки в СССР не были политизированы, и их не заставляли, кто бы что ни говорил, рассматривать портреты вождей в книжках-раскрасках.
Нина Ивановна была учительницей старой школы. Дисциплина, к доске, тишина на уроке, классная работа, домашние задания, изложение материала, закрепление материала, диктант.
Школа была хорошая, с углубленным английским, при поступлении дети проходили собеседование, но все равно класс оказался, как говорят педагоги, «неровным». Большинство уже умело читать и кое-как писать, но пара учеников не различала даже очертаний букв. Не знаю, какой уж блат пустили в ход родители этих мальчиков.
Перед Ниной Ивановной, учительницей старой школы, стояла непростая задача: обучить грамоте двух учеников так, чтобы все остальные не тосковали, не скучали и не шалили, лицезрея страдания неграмотных балбесов.
Учительница старой школы
Учительница старой школы, ни сном ни духом не ведавшая о суперсовременных педагогических методиках, справилась со своей задачей с блеском.
Она в два дня провела то, что сейчас назвали бы тестированием, и определила уровень знаний каждого ученика.
А потом занялась «азбукой» с неграмотными, молчаливо разрешая всем остальным заниматься чем-то интересным. Я читала принесенную с собой книгу. Кто-то рисовал в альбоме. Кто-то развлекался головоломками или раскрасками. Главное – не шуметь и не мешать Нине Ивановне показывать стоящему у доски ученику буквы и заставлять их повторять.
Источник фото: https://www.shutterstock.com/
Удивительным образом учительница старой школы за два дня выучила наши имена, запомнила, какой у кого уровень знаний, и в ходе точечного ликбеза привлекала остальных, чтобы не слишком углублялись в свои занятия. Отвлеченный от головоломки ученик бодро отвечал, что на доске написано слово «рама», и возвращался к своей головоломке.
Меня в первой четверти на уроке чтения не спросили ни разу. Я продолжала упоенно читать. На уроках письма и арифметики в процесс были вовлечены уже все, поскольку даже умеющие писать должны были научиться писать не печатными буквами, а как положено в школе. Прописей у нас уже не было, но крючочки-палочки все выводили исправно. Кстати, Нина Ивановна разрешала вернуться к чтению, рисованию или головоломкам тем, кто справлялся с заданием раньше других.
При этом в классе царила старомодная тишина. Одаренных шалунов, а таких в классе было двое, безжалостно выставляли в коридор (тогда это не считалось нарушением прав ребенка), они жалобно канючили у двери, просились обратно в класс – в конце концов, головоломка или рисование лучше, чем болтаться в одиночестве. Возвращенные, они не шалили день или два.
В сухом остатке: за первую четверть два ученика выучили алфавит и даже начали читать по слогам. Остальные приступили к освоению русского письменного, научились решать задачки в тетради, а главное – не прониклись отвращением к учебе. Ведь их никто не принуждал неподвижно сидеть и выслушивать то, что они уже давно знают. Такой была моя школа.
Люди и школа
Я не знаю, сколько лет было Нине Ивановне. В первом классе все взрослые кажутся стариками. Но ей точно было за пятьдесят, а значит, она учительствовала с пятидесятых. Она была учительницей старой школы, где придавали значение порядку, не боялись вызывать к доске и, не стесняясь, ставили двойки за невыученные уроки.
При этом дисциплина не была царицей обучения, и ученика не заставляли бессмысленно зубрить или неподвижно сидеть и бесконечно повторять то, что он давно уже выучил.
Я училась в советской школе. Но у меня не повернется язык спросить: «А за что любить школу? Зубрежка, дисциплина, строгое расписание подавляют личность!».
Нет никакого подавления личности, если в школе работают педагоги, пусть и старой формации. Потому что люди всегда могут оставаться людьми, независимо от общественно-политического строя и правящей идеологии.
Давайте в канун Дня учителя вспомним хорошее про свою школу. Давайте сломаем странную моду ругать школу за все хорошее и за все плохое…
