В блоге Леси Солнцевой в Instagram написано: «Топлю за экологичное расставание и счастливых детей развода». Сама Леся Солнцева (@lesolnceva) пережила развод дважды: первый раз, когда разводились ее родители, второй – когда они с мужем приняли решение больше не сохранять брак ради ребенка. Ради ребенка они сохранили по-настоящему дружеские отношения, чтобы их сыну не пришлось каждый раз мучительно выбирать, кого он больше любит: маму или папу. А чтобы предвосхитить и предотвратить переживания подрастающего сына, Леся написала детскую книгу «Настоящий дом». Она помогает ответить на самый главный вопрос малышей развода: «Почему папа больше не живет с нами?».
– Как получилось, что Ваш личный опыт развода стал темой блога и вылился в целую книгу?
– Мой опыт выхода из постразводного кризиса получился довольно успешным, и я поняла, что этим надо делиться. Ведь разводов очень много: по статистике, почти половина браков распадается уже через 2–3 года (и это только официальные отношения). А во многих этих семьях есть дети. Так что это весьма актуальная тема.
– А разве о ней не говорят?
– Говорят, но все эти разговоры преимущественно носят отстраненный характер. Личных позитивных историй очень мало.
Я сама ребенок развода. Мои родители разошлись, когда мне было 9 лет. И я лично через все это прошла. Плюс в моем окружении многие разводились. И я каждый раз наблюдала одну и ту же картину: взрослые люди расставались, мягко говоря, в не очень хороших отношениях. Как правило, общение детей с отцами прекращалось, либо отношения были очень напряженными.
Когда я столкнулась с разводом, так же как и моя мама, то сразу поняла, что для своего ребенка такого не хочу. Это и стало отправной точкой.
– Расскажите, пожалуйста, в двух словах свою историю. Как Вы пришли к решению разойтись?
– Я хочу сразу оговориться, что мы с Андреем (отец сына Леси – прим. ред.) не состояли в официальном браке, поэтому наш «развод» был без похода в ЗАГС. Как оказалось, для некоторой аудитории штамп в паспорте имеет принципиальное значение. Хотя в остальном мы жили как обычная семья.
Наши отношения развивались стремительно, и Ваня (сын – прим. ред.) появился довольно скоро. А ребенок, он ведь как сверхчувствительная лакмусовая бумажка, очень хорошо выявляет нестыковки во взаимоотношениях. Так что все наши разногласия в бытовых и глобальных вопросах сильно обострились после рождения сына. Отношения стали напряженными.
Первые года два после рождения ребенка разойтись хотела я. Мне казалось, что это тупик, и мы не приходим к взаимопониманию. Но Андрей предлагал попробовать сохранить отношения ради ребенка, и я соглашалась.
– Именно муж стал официальным инициатором развода, так?
– Да. Когда стало понятно, что своими силами нам не удается решить этот вопрос, я предложила сходить к семейному психологу. Андрей отказался, поэтому я пошла одна. В тот момент я поставила себе цель – сделать все, что от меня зависит, чтобы сохранить семью. И если ничего не получится, то я хотя бы буду спокойна за то, что сделала все, что в моих силах.
Через полгода работы с психологом мне стало казаться, что все налаживается. И Андрей тоже откликался положительно. Но я думаю, что на самом деле он к тому моменту уже выгорел. Однажды он пришел и сказал: «Все, я не вижу, что спасать». Так что финальную точку поставил именно он. И я ему за это очень благодарна. Сама бы я, наверное, еще долго на это не решилась.
– А почему благодарны?
– Во-первых, так лучше для ребенка, ради которого обычно родители пытаются как можно дольше сохранить брак, доводя ситуацию до предела. Сейчас, когда Ваня уже постарше, это все было бы для него намного драматичнее. А во-вторых, так лучше и для нас самих – мы не тратим свое время впустую, а продолжаем жить дальше.
– Но все-таки Вы тяжело переживали разрыв. Расскажите об этом этапе.
– Сначала было очень жестко. Меня тогда одолевали все демоны, которые только могли: злость, отчаяние, боль, обида, чувство несправедливости. Как так? Ведь я приложила столько усилий! Все вроде начало налаживаться, и тут как гром среди ясного неба. Казалось, что мир рухнул, и непонятно, как жить дальше.
Но я поняла, что не хочу от этого закрываться, отказываться, держать в себе, делать вид, что все хорошо. Так что я позволила себе с головой нырнуть в эти чувства. Так прошли две недели. К счастью, Ваня тогда уже пошел в садик, и у меня была возможность днем абсолютно честно по отношению к себе проживать все эти эмоции. Как оказалось, это было очень правильно.
– Вы переживали все это в одиночестве?
– Здесь надо отдать должное Андрею, он в этой ситуации повел себя очень корректно. Я постоянно звонила ему и высказывала все, что думаю по этому поводу. Он не отмахивался от меня, не бросал трубку, не игнорировал мои звонки. Молча выслушивал и говорил, что все понимает. За это ему бесконечное спасибо. Жаль, что это скорее исключение из правил. Обычно, поставив точку, люди стремятся как можно быстрее закрыть тему. Но в одиночку все это переживать очень сложно.
– А что именно Вы ему выговаривали?
– Важно понимать, что это были ни в коем случае не претензии – говорила обо всем, что думаю и чувствую. Просто поток эмоций. Мне очень хотелось, чтобы он услышал мою боль.
– Когда от эмоций Вы перешли к делу?
– Примерно через две недели я выдохнула. Конечно, в этой ситуации главной мотивацией для меня стал Ваня. Я хотела, чтобы на него развод повлиял минимально. К тому же у меня был печальный опыт родительского развода. Поэтому я начала выстраивать стратегию, которая позволила бы всем нам с максимальным комфортом вырулить из этой ситуации.
– И в чем же заключалась эта стратегия?
– Основная цель – наладить нормальное общение между собой, чтобы всем, особенно ребенку, было комфортно. Когда Андрей уходил, он сразу обозначил, что будет нам помогать и поддерживать – не только материально. Это, конечно, огромный плюс. Но при этом я видела, что он абсолютно закрыт к какому-то личному контакту. И я поняла, что это моя задача – сделать так, чтобы он не избегал общения. Если он приходит к нам домой, он не должен чувствовать себя не в своей тарелке или виноватым. Иначе плохо будет всем.
– А каким был развод у Ваших родителей?
– Они очень жестко конфликтовали, а я постоянно оказывалась невольным свидетелем ссор, слез, обид. В какой-то момент я сама предложила маме развестись, потому что ситуация становилась просто невыносимой. Было очевидно, что они жили вместе только ради меня.
После развода у них остались друг к другу взаимные претензии. В результате папа из моей жизни практически исчез. Я его видела потом 2 или 3 раза, и каждый раз он мне говорил что-то нехорошее про маму. А мама в свою очередь нелестно отзывалась о папе. Мне же просто хотелось любить обоих родителей и чувствовать их любовь ко мне. А вместо этого я постоянно была в позиции выбора, чью сторону принять. Это худшее, что может быть для ребенка.
– Как этого избежать?
– Главное – не должно быть элемента искусственности. Если я буду внутри очень обижена, но делать вид, что все хорошо, это не сработает. Дети все считывают. Нужно было принять ситуацию и на самом деле перестать кого-то винить и быть жертвой. Пока человек остается в позиции жертвы, ни о каком экологичном расставании не может быть и речи. Мне тогда очень помогла книга Экхарта Толле «Сила настоящего». Я научилась быть в моменте, перестала возвращаться в прошлое и «разрушенное» будущее. Когда я успокоилась, то сразу поговорила с Андреем, показав, что настроена абсолютно мирно и готова на дружеские отношения.
Так и получилось. Да, мы живем с Ваней вдвоем, но Андрей по мере возможности проводит время с сыном. У Андрея новая семья, и я спокойно отпускаю Ваню к ним домой. Более того, мы знакомы лично и спокойно общаемся. На мой взгляд, в этом и заключаются здоровые взаимоотношения.
– Как Ваня отреагировал на ваше расставание? Он спрашивал, где папа?
– В тот момент Ваня еще толком не говорил, но я сразу честно все ему рассказала. В упрощенной формулировке, конечно. «Папа теперь будет жить в другом доме. Но вы обязательно будете видеться, гулять и играть». Трехлетний ребенок еще не рефлексирует. Он просто принимает факт и считывает эмоциональный фон.
– Как это?
– Чем младше ребенок, тем меньше у него опыта совместного проживания и соответствующего багажа в памяти. Соответственно, чем он старше, тем болезненнее воспринимает родительский разрыв и к тому же, по мнению психологов, может винить в происходящем себя. Поэтому считаю, мы разошлись очень вовремя.
– А что за чувство вины?
– У детей довольно эгоцентричная картина мира. Они считают, что все крутится вокруг них и происходит для них или из-за них. Поэтому, если родители расходятся, ребенок склонен винить в этом себя. Он может подумать, что папа ушел из-за того, что он плохо себя вел, докучал, создавал проблемы. Это очень распространенная история.
– А в истории с разводом Ваших родителей Вы испытывали чувство вины?
– Как я и говорила, в моей семье ситуация была накалена до предела. Я просто видела, что всем плохо, и мне – в том числе. Поэтому и заговорила с мамой о разводе.
– Почему Вы решились публично рассказывать свою историю?
– Почти сразу обо всех своих переживаниях я стала писать у себя в Инстаграме. Мне это очень помогало. Через текст я структурировала свои мысли и чувства, стараясь максимально сжато и доступным языком изложить суть.
В ответ мне начали писать девочки, которые в тот момент тоже переживали разрыв. Они говорили, что им здорово помогает все, что я пишу. Писали и те, кто уже прошел этот путь. Они рассказывали, что испытывали аналогичные чувства, но потом у них началась совсем другая жизнь. Все это вдохновляло меня и помогло разглядеть свет в конце туннеля.
Пока ты молчишь, переживая все в одиночку, никто не может тебе помочь – просто потому, что не знает о твоей боли.
– А как появилась Ваша книга?
– Когда Ваня полноценно заговорил, он начал задавать вопросы про папу. Я снова и снова спокойно объясняла ему все. Но в какой-то момент поняла, что этого недостаточно. Мне хотелось показать ему, что наша ситуация не уникальна и неполных семей много. Но в близком окружении мы действительно оказались такими одни. Я переживала, не начнет ли он чувствовать, что с ним что-то не так. Поэтому решила подстраховаться и найти какую-нибудь книжку для малышей на эту тему в позитивном ключе. И, к своему великому удивлению, ничего не нашла. По крайней мере, в русскоязычной версии.
– И Вы принялись за написание книги?
– Не совсем. Однажды, когда Ваня снова спросил, почему папа живет не с нами, я села и написала стихотворение. Показала его паре человек, им понравилось. Тогда я спросила свою подругу, талантливую художницу Люсю Михалеву, готова ли она проиллюстрировать стихотворение. И она сразу же согласилась. Вообще, у нас давно зрела идея создания детских книг, а тут вот и повод нашелся.
– И что в этой книге?
– В книге поэтическая история про лисенка, папа которого ушел жить в другой дом. Малыш никак не может понять, почему так произошло. Он ищет причины в себе, но тут же вспоминает, как им было весело и здорово вместе. Тогда он идет к маме с вопросом, что же все-таки произошло. И мама ему спокойно объясняет, что дело вовсе не в нем, просто им с папой вместе стало неинтересно, скучно, грустно, и они решили жить отдельно. При этом и мама, и папа продолжают так же сильно любить своего лисенка.
– Как это помогает справиться с переживаниями?
– Я постаралась сделать книгу не просто для малышей, но и в помощь родителям, ведь им тоже очень нужна поддержка. Я помню, как меня накрывало от всех этих вопросов, как подкатывал ком к горлу и не было сил спокойно все это объяснять раз за разом. Если другой маме тоже сложно подобрать правильные слова, она может открыть эту книгу и просто читать. И малыш не тревожится, и у мамы есть время подобрать слова. Это создает оптимальные условия для спокойного и честного диалога с ребенком.
– Диалог с ребенком необходим?
– Ребенок может что-то домысливать про себя или вообще держать все свои переживания внутри. И моя книга в этом плане поможет выявить эти моменты. Вполне вероятно, что у ребенка возникнут вопросы, требующие ответов. А получив их, его картина мира прояснится. Ему больше не нужно додумывать или искать причины в себе. Это залог спокойствия и чувства безопасности.
Разобравшись с этими вопросами в детстве, ему не придется тащить этот груз через всю свою жизнь и в 30 лет рыдать в кресле у психолога, вскрывая детскую травму. Кстати, психологи, с которыми я обсуждала книгу, оценили в ней этот элемент провокации.
– У Вашей книги есть оценки от экспертного сообщества?
– Да, в книге есть рецензия детского психолога-сказкотерапевта, а также рекомендации другого детского психолога о том, как вести себя родителям во время развода.
– Что Вы вкладываете в понятие «счастливые дети развода»?
– То, что ребенок, живя с одним родителем, не становится потенциально менее счастливым в сравнении с детьми из полных семей. Важна атмосфера в семье и взаимоотношения между ее членами, а не ее состав. Если папа и мама продолжают жить вместе как соседи, или еще хуже, ругаясь изо дня в день, и все это только ради ребенка, – они делают ему медвежью услугу. Я знаю, о чем говорю. Так что важно не то, вместе или раздельно живут родители, а то, как они общаются между собой и, конечно, с ребенком.
– И в Вашем случае бывший супруг повел себя очень по-мужски. А с чего начать маме, у которой муж не такой джентльмен?
– Вы правы, это очень сложный вопрос. Я не психолог, поэтому могу лишь высказать свое мнение. Хотя и это непросто, потому что я не была в такой ситуации. Но я точно знаю, что это всегда совместная работа. Поэтому прежде всего надо попытаться наладить контакт со своим бывшим мужем ради ребенка. Для этого нужно поработать с собой, своими чувствами, принять и отпустить ситуацию, порассуждать философски. Обратиться за помощью к психологу, если нужно. Это позволит двигаться дальше и понять, как выйти из этой ситуации с максимальным комфортом для всех. А после уже можно идти и разговаривать со своим экс.
– Как Вы думаете, какие основные ошибки допускают российские родители при расставании?
– Опять же я не эксперт, но мне присылают довольно много личных историй. Я вижу, что людям очень сложно сместить фокус с себя на ребенка и какую-то позитивную картинку. Люди сильно замыкаются на себе, это заводит их в тупик. Они фокусируются на своих обидах, чувстве вины, несправедливости и продолжают в этом вариться, подпитывая друг друга негативной энергетикой. А дети просто становятся заложниками ситуации. Но ни в коем случае нельзя перекладывать ответственность на ребенка и вмешивать его в свои личные взаимоотношения.
– Например?
– Зачастую маме сложно справиться со своими эмоциями, и на вопрос «Где папа? Почему он не приходит?» она может ответить примерно следующее: «Он не хочет!» или вовсе «Потому что твой папа – козел». Это недопустимо. Жестоко растить ребенка с ощущением, что кто-то из родителей плохой, потому что ребенок всегда ассоциирует себя с обоими родителями. Если мама или папа плохие, значит, и он плохой. Логично, не правда ли?
– А как лучше ответить?
– Тут, конечно, многое зависит от возраста. В любом случае я за честный и максимально нейтральный ответ. Например: «Ты знаешь, мы сейчас мало общаемся. Может быть, папа занят. Но я абсолютно уверена, что он тебя любит. Давай я через пару дней напишу ему еще раз и спрошу, сможет ли он приехать». Если своими силами справиться не получается, я бы рекомендовала обратиться к профессиональному психологу, который поможет выйти из ситуации с минимальными травмами для ребенка.
К сожалению, в нашем коллективном сознании прочно засели советские установки. Сам развод, конечно, давно никого не шокирует, но пережить его экологично удается немногим. Это печально. Но я уверена, что тенденция изменится. Уже меняется.
Фото из личного архива героини.
